Блэкджек

Барон де К.

Залечив последние следы, Гарри несильно шлепнул любовника и грубым голосом объявил:

– Ну, все. Готово. Теперь ты снова нетронутый персик.

– Ложись уже, перец старый, - не остался в долгу Скорпиус, широко зевнул и потянул к себе единственную подушку.

Устроившись рядом и закинув руки за голову, Гарри слушал его сонное дыхание и смотрел счастливыми глазами в дощатый лакированный потолок. Впереди было еще пять недель в лагере.

* * *

Скорпиусу казалось, что он летает - как на волшебном ковре. Когда ему исполнилось одиннадцать, и хогвартская сова принесла письмо с приглашением

в Школу чародейства и волшебства, папа повел его в Парк чудес.

В то время там расположился знаменитый магрибский «Город теней» - магглы назвали бы его цирком, но для магов искусство восточных чародеев было свидетельством владения древними тайнами.

Скорпиус ходил между шатрами, раскрыв рот от удивления и слушая пояснения отца. Взвизгивал от страха, когда над ним склонялись выпущенные из запыленных сосудов джинны. Замирал от красоты танцующих пери. Застывал от восторга перед вольерами с карликовыми драконами и миниатюрными грифонами.

Под конец, заплатив двадцать галеонов за полет на ковре-самолете, отец усадил дрожащего от предвкушения Скорпиуса на ничем не примечательную вытертую плотную тряпку с бахромой по краям. Чародей в тюрбане и с седой бородой, заправленной за пояс, уселся рядом, Драко тоже, крепко обняв сына за плечи, - и ковер плавно взмыл в небо.

Ощущение свободного полета - совсем иного, чем на метле - Скорпиус запомнил навсегда. Его переполнял удивительный сладкий восторг - словно Скорпиусу вдруг удалось какое-то необычное, замечательное колдовство. Он уже умел обращаться с волшебной палочкой, купленной в подарок на день рождения, у него даже получалось что-то самое-самое простое, вроде небольшого фейерверка или взлетающего над головой перышка. Но как всякий юный маг, Скорпиус мечтал о волшебстве небывалом, способном прославить его на весь Уилтшир и даже на всю Британию.

Разглядывая с высоты птичьего полета магический Лондон, он дрожал от волнения, представляя себя властелином волшебного города. Или даже настоящим Драконом, подчинившим себе целую страну и правящим ею жестоко, но справедливо. Но в разгар таких фантазий ковер-самолет вдруг падал в воздушную яму, и Скорпиус с визгом цеплялся за смеющегося отца, зажмуриваясь и чувствуя себя тем самым перышком, влекомым порывами ветра.

Сейчас, спустя столько лет, он снова летал - пусть внешне и оставался на земле. Он вновь переживал сладкий восторг полета и неожиданное падение, слезящиеся от ветра и солнца глаза и острую тоску по невозможности снова оказаться в облаках.

Скорпиус любил летать на метле, но ее движения и скорость всегда зависели только от него. Ну и, конечно, от марки самой метлы. А здесь все оставалось непредсказуемо и неуправляемо. И от этого еще более желанно.

Если бы Скорпиус был немного старше и пережил в своей жизни хотя бы одну серьезную влюбленность, он без труда смог бы дать название своим чувствам. Но его богатый постельный опыт сильно опережал опыт душевный, и привычка все сводить к простым решениям сыграла с Малфоем злую шутку. Он искренне считал, что все дело в неотразимой сексуальности Поттера, в его удивительном магическом потенциале и обаятельно-суровой внешности. Он был уверен, что все вокруг испытывают к Гарри те же чувства, что и сам Скорпиус. И что на три мили вокруг нет ни одного мага или ведьмы,

не мечтающих попасть в постель к Главному аврору.

Другими словами, Скорпиус отчаянно влюбился, но за отсутствием опыта считал, что все дело всего лишь в ситуации. Закончится лето, закончится практика, Малфой вернется в Лондон, полный привлекательных и незакомплексованных мужчин - и морок развеется без следа.

Вот только мысль об этом почему-то причиняла самую настоящую боль. И думать о возвращении не хотелось. Хотелось утащить Поттера в комнату, завалить в постель и заниматься сексом без передышки. Хотелось прикасаться, гладить, целоваться до опухших губ и не вспоминать о будущем.

Впрочем, мечты и фантазии не мешали Скорпиусу выполнять его работу. Он бдительно следил за пронырливой троицей, то и дело норовящей ускользнуть от бдительного ока воспитателя куда-нибудь в лес или на луга за корпусами, успокаивал обиженных, выговаривал непослушным и старательно делал для себя вид, что случившееся ночью вполне естественно и не выходит за рамки обычного секса.

Поттер отрабатывал свою ставку учителя ТОМ, кузины Нотт все так же кокетничали, мадам Кокрейн убивалась над очередной ссадиной, инструктора боролись с зевотой, а аниматорша и мадам Мур изобретали очередной праздник на ближайшую пятницу.

После обеда Поттер перехватил Скорпиуса на крыльце корпуса.

– Уложишь свой блэкджек - выходи. Пойдем, кое-что осмотрим.

Кажется, в этот раз Скорпиус разогнал по постелям соплохвостикам в рекордно короткий срок. Пригрозил наказанием за уход из корпуса и радостно запрыгал за Поттером по тропинке, ведущей сквозь заросли рододендронов.

Плот торчал на месте, но камыши вокруг были основательно примяты - видимо, Брукс и Барлоу не потрудились привести место в порядок. Впрочем, Поттеру это оказалось только на руку - он не опасался, что они со Скорпиусом оставят здесь следы своего присутствия. Влез на плот, пока Малфой переминался на берегу с ноги на ногу, внимательно осмотрел, вытащил что-то из щели между бревнами.

– Смотри. Знаешь, что это такое?

– Само собой, - Скорпиус повертел в руках небольшой зеленоватый камушек, напоминавший отшлифованный кусочек мутного бутылочного стекла.
– Нефрит. Но такой… скверненький.

– Верно, - Поттер забрал камень из пальцев Скорпиуса, коснулся палочкой.
– Сейчас поглядим, где его прятали.

Нефрит еле заметно засиял, и тут же похожее сияние волной пробежало по одному из деревьев, склонившемуся над водой.

– Замечательно, - Поттер подобрался к дереву, подтянулся, заглядывая в дупло, расположенное чуть выше его головы.
– Там еще что-то лежит, сейчас посмотрим.

– Вау!
– Скорпиус даже подпрыгнул.
– Это же тайник, да? А вдруг там золото?

– Вряд ли, - Поттер посветил внутрь дупла волшебной палочкой.
– Нет, магией тут ничего не прикрыли. То ли совсем неопытные жулики, то ли опасаются следы оставлять.

Он сунул руку в дупло, вытащил сверток - перевязанный бечевкой кусок мешковины, аккуратно отогнул край.

– Так я и думал. Смотри, тут флейта и серебряный английский рожок. Русалки любят музыку и камни - вот ими наши жулики с подводным народом и расплачиваются. То ли пожадничали отдать, то ли на будущее оставили.