Блеск Бога
Шрифт:
— Я вижу. Хорошо. Очень хорошо. Вы один?
Козимо кивнул.
— Никто за вами не следил? Вам не задавали никаких вопросов?
— Ничего необычного.
— Хорошо.
Де Сентив подошел к входной двери, чтобы убедиться, что она закрыта. Знаком он показал Козимо, чтобы тот последовал за ним в самый отдаленный угол комнаты, и там попросил гостя говорить шепотом.
— Я не знаю, как вы сюда попали, но это должно остаться сугубо между нами. Как вы обо мне узнали? Кто вам говорил обо мне?
— Никто, отец мой. Мы встретились по
— К несчастью, мне об этом хорошо известно!
Де Сентив вытер пот со лба.
— Если я могу чем-то помочь… — начал Козимо.
— Мне помочь? Вы уверены? Меня можно только пожалеть.
Глазки у монаха забегали.
— На вашем месте, — сказал он, — я бы не интересовался, чем я занимаюсь.
Козимо опустил голову.
— Я мог ууйти, спокойно произнес он. — Если я вам не нужен, я исчезну, и вы больше никогда меня не увидите.
— Нет, подождите. Я этого не говорил. Останьтесь.
Монах переступал с ноги на ногу, по-прежнему избегая смотреть в глаза своему гостю. Наконец он спросил:
— А девушка согласна?
Козимо сразу же посерьезнел.
— Как я вам писал, она просит вашего заступничества. Она согласна на все. От вас зависит, как повернется дело.
Лицо монаха озарила улыбка, но она тут же исчезла.
— Как зовут эту малышку?
— Лис.
— Лис. Великолепно. Это одна из тех девушек» которые раскаялись в том, что совершили в прошлом?
— Совершенно верно.
— Тем ие менее она согласна на… Вы понимаете?
Козимо поздравил себя с удачей. Оберон был уверен в непорядочности девушки.
— Я намекнул ей, что открытия, отбросив всякие предрассудки, перед таким набожным человеком, как вы, — значит сделать шаг навстречу своему спасению.
— И ей понятно, что это значит?
— Я думаю, что, поскольку вы ей заплатите благословением, а не деньгами, она будет считать, что ей простятся те маленькие радости, которыми вы ее одарите.
— О святое дитя!
Козимо, не поддаваясь священному трепету, согласно кивнул.
— Как все произойдет? — спросил де Сентив.
— Вас будут ждать за церковью под номером 42.
— Правда?
— Вас предупредят. Не волнуйтесь, эта девушка хитрее нас с вами.
— Эти чудовища все могут устроить. Ладно, значит, пусть будет так Но все должно оставаться в тайне. Не играйте со мной, я многое могу и я знаю, кто вы такой.
— Разве я выиграю, если погублю вас?
Козимо откланялся, собираясь уходить. Оберон остановил его.
— Подождите. Для ясности. Что вы требуете взамен?
— Не знаю, отец мой. Если вы хотите сделать мне одолжение, для начала прикажите вашим людям вернуть манускрипт моему соседу по каюте. Это молодой безобидный писака, его сочинения не представляют для вас никакого интереса.
— Посмотрим.
— Что же касается моего вознаграждения, я оставляю это на ваше усмотрение. Когда дело
— Хорошо. Я подумаю. Я подумаю… Но больше не пытайтесь увидеться со мной. В следующий раз я сам вас разыщу. Мне нужно время. Нас не должны часто видеть вместе.
— Как вам будет угодно.
Де Сентив позвал монаха, который привел Козимо.
— Проводи моего приятеля Чосера, — сказал он повелительным тоном, но с улыбкой.
И Козимо покинул сектор Робера де Крона.
Первый «Контакт» оказался удачным.
Когда он вернулся в каюту, Полибюс по-прежнему горевал из-за украденного манускрипта. Козимо же занялся составлением инструкций для Лис.
Через два дня Полибюс нашел свою рукопись, которая непонятно как очутилась у него на кровати.
— Чудеса! — воскликнул он. — Слава Богу! Можно продолжать…
А Козимо приготовился ждать вестей от де Сектива.
ГЛАВА II
АНКС И МИР ТАБАРИ
Ты, чьи чувства озарены свыше, ты веришь,
Что сотворение мира, мощенное и постепенное.
Восходит к свету, и в стремлении к нему
Превращает материю в свет,
И особенно будоражит инстинкты при убывающей луне;
Ты веришь, что эта необъятная жизнь, которая наполняет
Дыханием листья и оживляет ум,
Которая идет от скалы к дереву и от дерева к зверю,
И от камня незаметно поднимается к тебе.
Заканчивается у бездны, обрыва?
Нет, она продолжается, непобедимая, полная восхищения,
Входит в мир невидимый и невесомый,
Там исчезает для тебя презренная плоть, наполняет небеса
Восхитительного мира, зеркального потустороннего мира,
Существами, близкими человеку, или другими,
которые удалены от него,
Чистыми духами, ясновидящими, которые
пророчествуют в своем величии.
Ангелами, состоящими из света, и людьми,
повинующимися инстинктам…
Анкс ехала в одной из крытых повозок, предназначавшихся для детей и женщин ирландской общины. Рядом медленно шли паломники, читая молитвы. Все направлялись к приходу Тоннер, где должны были остановиться на три дня.
С самого начала в караванах царил порядок: солдаты рыцарей строго следили за дисциплиной, запрещая останавливаться и стихийно собираться в группы. Охранники из Милиции вели себя так, как если бы они находились на вражеской территории. Все мужчины двигались в начале и в конце каравана, даже если приходилось на время дневного марша разлучать их с семьями. Запрещались любые сходки. Контроль был установлен как внутри каравана, так и извне, особенно на тех этапах, когда паломники могли поддаться соблазну проучить местных жителей, если те отказывали им в подаянии.