Блеск чужих созвездий. Часть 2
Шрифт:
Глава 7. Причина вернуться
Болела шея. Боль растекалась вниз по спине и, хоть и не приносила мучений, ежеминутно раздражала. Спать за столом — едва ли Тане могла прийти идея хуже в ту ночь, но это казалось таким романтичным: работать буквально до потери сознания, как в книгах или кино. Реальность, как ей и полагается, оказалась неприятной. Жамардин усмехалась, поглядывая на то, как ее новая постоялица разминает шею. Сама хозяйка “Черного дракона” разбирала квитанции,
— Жамардин, вот скажите, если кто-то хочет видеть людей под мостом, что кто-то должен сделать? — спросила она как бы между прочим. План привлечь бездомных показался с утра ненадежным, но Таня продолжала думать над ним и за завтраком, и перед обедом, и даже над тарелкой с супом, и ничего лучше в голову ей не пришло.
— Прийти под мост? — Жамардин выгнула бровь. Она догадывалась, что это только начало разговора, и бросила на Таню заинтересованный взгляд из-за монокля.
— А если кто-то хочет дать работу?
— Эти парни не любят работать, милочка. По-моему, это очевидно по их образу жизни.
— Ну, а если кто-то хочет?
— Так, — женщина перевязала резинкой стопку квитанций и бросила их в ящик стола, после чего подалась вперед, опираясь локтями на стойку, и спросила прямо: — Что ты задумала?
В этот момент в холл вошел высокий худой мужчина с сухим морщинистым лицом. Он положил ключ на стойку, и Жамардин тут же повесила брелок на доску позади себя.
— Доброе утро, — голос у мужчины оказался неожиданно высоким. — Ухожу по делам, буду как обычно.
— Хорошо, дэстор. Удачного вам дня, — откликнулась хозяйка. — Будьте осторожны на улицах.
— Да, осторожность сейчас не помешает, — ответил мужчина, однако уходить не торопился. Облокотившись на стойку регистрации, он окинул ленивым взглядом холл.
— Тэссия, а что это за юное сокровище на вашем диване? Новая постоялица? Или? — проговорил мужчина вполголоса и многозначительно поднял брови. Таня демонстративно смотрела в сторону, стараясь не смущать клиентов “Черного дракона”, и подробностей разговора не слышала.
— О, это моя племянница. Бедняжка Шарлотт. У нее был стригущий лишай, — сообщила Жамардин доверительным шепотом. — И ее пришлось остричь.
— Так значит, она не? — мужчина показал на голову, намекая на короткие волосы.
— Нет, — протянула Жамардин. — Что вы. Крайне дикая девочка. И туповата, если честно.
Мужчина подошел к Тане, и та подняла на него вопросительный взгляд.
— Разрешите выразить вам соболезнования, — с ноткой снисхождения сказал он. — Не печальтесь, вы обязательно обретете счастье с каким-нибудь бедолагой.
— Чего? — нахмурилась Таня, и мужчина только сочувствующе вздохнул.
— Вы были правы, она действительно туповата, — заявил он Жамардин,
— Как обычно, ждет вас в зимнем саду. Поторопитесь, а то остынет, — холодно отозвалась хозяйка, открывая регистрационную книгу.
— Всенепременно, всенепременно, — кивнул мужчина и вышел.
— Что за гнусный тип, — пробормотала под нос Жамардин и добавила громче: — Так что ты задумала, милая?
Таня смутилась, с досадой чувствуя, как глупый румянец заливает лицо, но отступать было поздно.
— Я хочу просить бездомных помочь. Идти в лабораторию и освободить моих друзей.
Жамардин медленно выпрямилась, удивленно подняв брови, и монокль тут же выпал, так что его пришлось ловить. Водрузив стеклышко на место, женщина предложила:
— А давай я дам тебе веревку?
— Зачем мне веревка?
— Ты же хочешь покончить с жизнью? Так с веревкой намного проще и быстрее выйдет, нежели соваться в лапы Свирлу.
Таня закатила глаза: у нее не было настроения для сарказма, она и так была сжата, как пружина.
— Я хочу спасти друзей, — упрямо повторила Таня. Жамардин вышла из-за стойки и присела на диван напротив нее. В беспощадном дневном свете было заметно, насколько она старая и уставшая, и теперь Таня видела, что Жамардин и правда шестьдесят лет. Ее бледные серые глаза смотрели прямо с грустью и холодной решимостью.
— Давай честно: у тебя нет никаких шансов спасти друзей. Ты одна во всем городе, ты не знаешь и не умеешь ничего, что помогло бы тебе освободить их. Все, что ты можешь, это попросить Великую Матерь забрать их жизни поскорее. Или пойти и умереть в темнице вместе с ними.
Таня смотрела на Жамардин во все глаза, и чувствовала, как кружится голова, будто ее сейчас больно ударили.
— А если люди под мостом? — ее голос почему-то оказался хриплым.
— Чем ты им собираешься платить, милая? У тебя нет ни агорта, а эти бродяги мизинцем ноги не пошевелят даром.
Пришло время Тане снова смущаться. Живот свело от волнения. Она опустила взгляд и несколько секунд набиралась храбрости, чтобы выпалить:
— Я хочу попросить вас. Мангон оставил деньги. Может, там есть немного на мой план.
— Хах, — выдохнула Жамардин, решительно поднимаясь с диванчика. — Вздумала возвращаться в лапы к Свирлу — пожалуйста, но только не за мой счет! Сколько там оставил мне Адриан, не твоего ума дела, даже если бы это была сотня тысяч, на безнадежную затею я и агорта не дам!
— Но…
— Нет-нет, даже слушать тебя не буду, — и Жамардин вышла из холла, на ходу продолжая убеждать всех вокруг, что не будет слушать взбалмошную девчонку. Таня осталась сидеть на диване, и ей понадобилось время, чтобы справиться с подступающим отчаянием.