Блеск и будни
Шрифт:
— Пожалуйста, — прошептал он, — если правда, что ты меня любишь, то и я полюблю тебя. В каком-то смысле ко мне уже пришла эта любовь, потому что ты подарила мне Генри.
Она медленно подняла свою ладонь и накрыла ею его руку.
— О, Адам, — сказала она, — единственное, чего мне действительнохочется от тебя, это чтобы ты любил меня. Если только это станет возможным.
Он опустил руки, просунул их ей под мышки и поднял ее. Потом обнял и, прижав к своему сильному, мускулистому телу, страстно поцеловал.
— А как, — прошептал он, — относительно моей индийской крови?
Она слегка улыбнулась.
— Мне всегда ужасно нравились специи.
Он
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВОЙНА
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Йи-вау! Война! Йи-вау!
Восемнадцатилетний Зах Карр мчался галопом по обсаженной деревьями въездной дороге плантации «Феарвью», размахивая шляпой и завывая подобно привидению с погоста. Шарлотта Уитни, заслышав шум, поторопилась выйти на белую веранду.
— Началась война, Шарлотта, — крикнул Зах. — Генерал Боргард открыл огонь по форту Самтер! Мы поколотим этих дрянных янки, заставим их просить у нас пощады!
— Да, я слышала об этом.
Это происходило в пятницу, 12 апреля 1861 года. Зах соскочил со своего коня и бегом влетел на веранду.
— Что-нибудь не так? — спросил он. — Не замечаю в тебе радостного возбуждения.
— Я думаю о Клейтоне. Гадаю, станет ли он воевать теперь, — когда война фактически у нашего порога.
— Клейтон? Конечно, он будет воевать.
— Не будь чересчур в этом уверен. Ты не читал его писем. Эти ребята-северяне в Принстоне заморочили его голову всякими идеями и совсем его запутали. Он даже написал мне, что совсем не уверен, что стоит бороться за сохранение рабства. Можешь себе представить, чтобы такоесказал юноша — южанин? Конечно, я не посмела передать папе, что Клейтон проявляет нерешительность в своей приверженности нашему великому делу. Если бы папа узнал об этом, он бы наверняка пришел в ярость и заставил бы меня отказаться от помолвки с Клейтоном. Но, Зах, я так влюбилась… Ах, все так перепуталось.
Зах взял свою будущую невестку за руку.
— Шарлотта, дорогая, не забивай свою милую головку мыслями о Клейтоне. Я знаю своего брата. Когда папа позовет его домой, то из его головы тут же вылетит вся эта северная чушь и он будет драться за Виргинию. Ведь наша семья живет здесь аж с 1691 года. Против этого он не попрет. Вот увидишь. Клейтон настоящий сторонник южан, и храбрее его не бывает.
Шарлотта задумчиво улыбнулась.
— Надеюсь, что ты прав.
Кризис обострился из-за того, что в президенты выбрали относительно малоизвестного человека — Авраама Линкольна. И хотя лично Линкольн всегда ненавидел рабство, но раньше он проявлял осторожность, не выступая с нападками на эту социальную организацию из-за боязни, что подтолкнет южные штаты к сепаратизму. Несмотря на эту тактику, он стал олицетворять в глазах рабовладельцев руководство антирабскими настроениями Севера, а заодно и все остальное, что они ненавидели на Севере. Поняв, что контроль над федеральным правительством теперь ускользнул из рук экономических кругов Юга, возможно, навсегда, Южная Каролина вскоре после выборов приняла законопроект об отделении от Федерального союза. Из-за больших расстояний, которые надо было преодолевать во время национальных выборов на допотопных средствах передвижения, произошла пятимесячная заминка между самими выборами нового президента и его фактическим вступлением в должность. Поэтому в течение пяти очень важных месяцев страна двигалась по инерции под руководством нерешительного президента Буканана, сочувствовавшего южанам.
Поэтому, когда 4 марта 1861 года Линкольн принял присягу, вступив в должность, события стали
— Сенатор Уитни — я бы даже сказал генерал Уитни — предложил мне офицерское звание, — сообщил Клейтон, когда вместе с Захом и отцом сидел за ужином на ферме Карров.
Тремя днями раньше Клейтон возвратился из Принстона. Он был вынужден добираться на лодке до Норфолка, затем ехать на поезде до Ричмонда, где его ждал отец с каретой, в которой они и отправились домой.
В те первые дни войны у обеих воюющих сторон парила путаница, но несмотря на это Клейтон убедился, что война действительно идет, потому что вынужден был добираться до дома кружным путем. К тому времени Соединенные Штаты раскололись на два разных лагеря.
— Генерал хочет взять меня в свои адъютанты и предложил мне капитанский чин.
— Примешь ли ты это предложение? — спросил Зах, с беспокойством глядя на своего старшего брата. Он помнил, что ему сказала всего неделю назад Шарлотта относительно колебаний Клейтона по вопросу о рабстве.
Клейтон положил на тарелку куриную ножку и вытер губы. Старый фермерский дом был обставлен замечательными старыми предметами, иные из них несколько поколений принадлежали семейству Карров. Над камином висел портрет матери мальчиков. Клейтон припомнил почти беспрерывные споры в колледже о рабстве. Там, в Принстоне, у него зародились серьезные сомнения. Но теперь, когда он вернулся на ферму Карров, сидел в своем доме жарким весенним вечером, разве оставался у него какой-либо выбор?
— Да, — ответил он без особого энтузиазма.
— Урра! — воскликнул Зах. — Я знал, что ты поступишь именно так. Я сказал Шарлотте, что ты настоящий южанин.
— Разве были какие-то сомнения в твоей решимости воевать? — спросил Брандон Карр, наливая в стакан вино из хрустального графина.
— Ну, в колледже мы много спорили о рабстве. Но нет, по-настоящему я никогда не думал отказываться воевать, коли уж дело дойдет до войны.
— У меня тоже были сомнения по поводу некоторых особенностей рабства, — заметил отец, ставя на место графин и закрывая его пробкой. — Я ясно указал твоему будущему тестю, что не одобряю его жестокого обращения с рабами. И не так давно, когда Пинеас хотел отправить меня в Англию и подкупить основного свидетеля по делу о миссис Кавана, чтобы он дал ложные показания, я сказал ему, что не стану заниматься грязными делами. Поэтому вместо меня они послали Роджера Уарда. Но без рабства Юг опустится до состояния хаоса, поэтому у нас нет иного выхода, надо драться. — Он повернулся к младшему сыну, сидевшему по его левую руку. — Однако, Захарий, поскольку Клейтон становится под наши знамена, тебе придется оставаться дома.
— Но, па…
— Никаких возражений, сын. Я старею и не могу один управиться со всем хозяйством. Клейтон будет воевать, поддерживать честь нашей семьи. Никто не усомнится в твоем мужестве, Захарий, если ты останешься дома. Все знают, что ты не трус.
«Трус, — подумал Клейтон. — Именно так они бы окрестили меня, если бы я уклонился от армии. Проклятье, пусть они как безумные рвутся на эту войну, но я покажу им, что я тоже не трус».
— Ой, Клейтон, — воскликнул Зах, — теперь ты сможешь жениться в офицерской форме! Разве это не здорово?