Блеск и будни
Шрифт:
— Просто поразительно, как могут таять деньги, словно весной снег. Счета, счета, счета! Жизнь ныне пошла ужасно дорогая, ты же знаешь — я просто не представляю себе, как выживают бедняки. Я имею в виду настоящих бедных… вроде меня. Это так утомительно. У меня действительно нет сноровки в экономии денег.
Сибил, на, которой было тускло-зеленое платье в этот теплый июльский день, чуть не фыркнула от возмущения.
— Если ты думаешь, что я позволю себе поддаться опять шантажу…
— Пожалуйста, нельзя ли избежать твоей явной театральности? Так случилось, что вчера после обеда я очень приятно провел время, сидя в
Он открыл фарфоровую вазу и отправил себе в рот шоколадный шарик.
— Адам еще ничего не заметил до сих пор? — продолжал он.
— Нет. Но даже если и заметил, то ничего об этом не сказал. «Как чертовски это надоело», — подумала она. Конечно, она постоянно боялась, что Эдгар возникнет опять и все разрушит. Сумасшествие заключалось в том, что перемирие, которое четыре года назад предложил Адам, получилось. Он показал себя любящим мужем и хорошим отцом для сыновей. Она даже думала, что он по-своему начал любить ее. Возможно, эта любовь не походила на всепоглощающую страсть, которую он питал к Лизе, но была все-таки достаточно большой, чтобы удовлетворить Сибил. Правда, были ежемесячные отлучки в Шотландию, которые коробили ее, но, несомненно, дела могли пойти и хуже. А теперь вот это: бомба замедленного действия. Если Адам узнает правду о Генри, то их семейная жизнь опять превратится в ад, чего она, конечно, не хотела. Она должна умиротворить Эдгара.
Она глубоко вздохнула.
— Сколько? — тихо спросила она.
— Г-м-м. Ну, думаю, что десяти тысяч хватит, на первое время. И, может быть, еще десять на следующий год. В общем-то, мы могли бы договориться о каких-то постоянных условиях. Ты будешь платить мне по десять тысяч в год, и я не стану докучать тебе. Для тебя это очень выгодная сделка, в конце концов. Это значительно дешевле нашей прежней договоренности.
— Я оформлю это через мистера Лоуери, — сказала она. — А теперь, пожалуйста, уходи.
Эдгар, улыбаясь поднялся.
— Я слышал, что Адам опять подался в Шотландию, — протянул он нараспев. — Мне хорошо известно, что Шотландия модное место в августе, но твой муж ездит туда даже в феврале. Что его туда так тянет? Уж не увлекся ли он волынкой?
— Он там рыбачит.
— Г-м-м. Действительно, подозрительно. Так-так, ухожу. Надеюсь, что скоро со мной свяжется ваш мистер Лоуери. И потом, думаю, смогу славно провести осень в Тоскании. Ты бывала в Тоскании? Цветущий край, а итальянки редкостно сексуальные создания. К тому же, все удивительно дешево.
Поклонившись, он вышел из комнаты. Она подошла к окну, выходившему на площадь Понтефракт, и наблюдала, как он взял извозчика. Она не представляла себе, как объяснит Адаму ежегодные расходы по десять тысяч фунтов стерлингов.
Она решила, что пришло время нанести визит Сидонии, леди
— Ему надо заняться политикой, — заявила Сидония со своей привычной безоговорочностью.
Разговор происходил на следующей день после обеда. Сибил пила чай с Сидонией в гостиной дома, расположенного на площади Кадоган.
— Адам слишком давно бездельничает, а руки бездельника — орудие дьявола. Ему пора приобрести себе профессию. Он говорил мне, что брал уроки, чтобы улучшить свою грамотность…
— Да. В этом отношении он не сидел сложа руки. Писать он стал вполне грамотно.
— Прекрасно. Если он может правильно написать фразу по-английски, то почему бы ему не написать подходящий английский закон. И, моя дорогая, если вы сумеете заинтересовать его политической деятельностью, ему придется сократить свои поездки в Шотландию, если ты понимаешь, что я имею в виду. Когда я была ребенком, то люди думали, что члены парламента негодяи и замешаны в зловещих делах. Но обстановка меняется… уже изменилась, между прочим. Политические деятели в наши дни должны быть респектабельными людьми… или, по крайней мере, выглядеть респектабельными. Втяните Адама в политику, и у него не будет другого выхода, как стать респектабельным. Еще чаю?
— Да, спасибо. Конечно, у него имеется место в палате лордов, но он даже не удосужился сходить туда. Как я смогу заинтересовать его?
— Внеси деньги председателю любой партии, хотя думаю, что лучше ставить на тори. Отправь мистеру Дизраэли чек на тысячу фунтов, и ты подтолкнешь моего племянника на путь блестящей политической карьеры.
Сибил улыбнулась.
— Дорогая тетя Сидония, — заключила она. — Думаю, что вы придумали великолепный план.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Капитан Клейтон Карр стоял на крутом обрыве, с которого открывался вид на перекресток дорог у Манассаса, и наблюдал за ходом первой большой битвы Гражданской войны. Его бесило то, что он был вынужден только смотреть на нее. Будучи адьютантом у генерала Пинеаса Тюрлоу Уитни, он должен был находиться поблизости от своего тестя, который вместе с генералом Боргардом был рядом с командным пунктом и тоже наблюдал за ходом сражения в бинокль. А сражение происходило довольно жаркое. В полумиле к северу от них конфедераты столкнулись с федералистами, и гул канонады, треск ружейных выстрелов болезненно отражались на барабанных перепонках Клейтона. Пороховой дым поднимался в жаркое летнее небо.
Отважная поездка Клейтона в Вашингтон, чтобы заполучить федеральные планы от миссис Гринхау, закончилась блестящим успехом. Этот подвиг произвел впечатление на генерала Боргарда, который заявил, что он представит Клейтона к упоминанию в списках отличившихся и к медали, как только правительство конфедератов начнет отливать медали. По крайней мере, в настоящее время не было ни малейших сомнений в храбрости Клейтона. Теперь никто не мог сказать, что он использовал родственные связи, чтобы оказаться на безопасном посту адъютанта своего тестя, хотя в этом вопросе он проявлял повышенную щепетильность. Конфедератам, так же как и федералистам, крайне не хватало обученных офицеров, и Клейтон был не единственным южанином, произведенным в офицеры еще до того, как смог выполнить команду «кругом».