Блеск жемчуга

Стоун Кэтрин

Это был волшебный мир мечты и желания, нежных слов и улыбок, мир правды и лжи.

Гарретт не лгал Джулиане. В ее прекрасных глазах тоже светилась любовь, однако в остальном, в том, что она сказала ему, было мало правды.

Джулиана не понимала, что именно заставляло ее лгать Гарретту. Она не стыдилась своего происхождения. Но что то не имеющее определения приказывало ей обманывать его.

Гарретт же полагал, что все, что говорит Джулиана - правда. В тот вечер ему и в голову не пришло, что женщина,

которую он любит, женщина, с сердцем которой слилось его сердце, станет лгать ему.

–  Мои родители умерли вскоре после того, как я родилась, - сказала Джулиана.
– Они вышли в море и утонули во время ужасного шторма.

–  Неудивительно, что ты так боишься воды.

–  Я не боюсь, больше не боюсь, особенно рядом с тобой.
– Выражение его глаз, появившееся после этого робкого признания, заставило ее трепетать от незнакомого, но мощного влечения. Она смутилась и только через несколько минут смогла продолжить придуманную ею легенду о дочери богатых родителей, сироте, выращенной еще более богатой теткой, которую воспитали в самых лучших английских школах Гонконга.

Когда Джулиана заговорила о Вивьен, она смогла говорить правду.

–  Это очень современная женщина, она во всем опережает свое время. Ее магазин процветает, и она сделала целое состояние, инвестируя деньги в наиболее процветающие торговые фирмы Гонконга.

–  И ты рассчитываешь продолжить ее дело?

–  Надеюсь. Только не на бирже, а в моде. Когда нибудь мы вместе с тетей откроем собственный дом моды.
– Джулиана улыбнулась.
– Мы даже придумали для него название.

–  Какое же?
– спросил Гарретт, чьи глаза сияли от счастья.

–  «Жемчужная луна», - ответила Джулиана.

–  Ты останешься со мной сегодня, Джулиана?
– спросил Гарретт к концу ужина, хотя они едва прикоснулись к изысканным яствам, стоявшим перед ними.

–  Да. Сегодня, завтра, столько, сколько ты хочешь!
– сказала Джулиана Гуань, приемная племянница самой независимой и удачливой женщины Гонконга. На ней было элегантное платье, чудесная прическа, она прекрасно говорила по английски. Она выглядела современной, утонченной и опытной девушкой, на самом же деле она практически ничего не знала об интимных отношениях мужчины и женщины.

Джулиана слышала, что китайские девочки, младше ее, продают себя американским солдатам, навещающим Гонконг в увольнительных. К таким в китайской общине относились с отвращением. Но еще большим презрением пользовались те, кто отдавал свое тело просто так, даже не беря деньги, чтобы оправдать свой позор.

Однако служивые, что посещали бары вроде «Дена» в «Ваньчжае» были чаще всего пьяны, так что вряд ли эти девочки испытывали к ним такие же чувства, какие она к Гарретту… или испытывали?

Знали ли они наверняка, что их сердца разорвутся,

если им скажут «прощай»?

«Нет, - решила Джулиана, - не могут они чувствовать то, что чувствую я. Невозможно испытывать такие чувства день за днем, ночь за ночью, каждый раз с новым человеком».

–  Джулиана? Что с тобой? Ты такая печальная.

–  Мне не хватало тебя.

–  Мне тоже не хватало тебя, всю жизнь. Теперь я тебя нашел, и никогда не отпущу.

«Это первая ложь, которую он мне сказал, - поняла Джулиана, - но он сам не знает, что лжет. Он в самом деле верит, что мы соединились навечно».

Джулиана чувствовала, что этот дисциплинированный, сильный, решительный мужчина уже изменил всю ее жизнь. «Но, - подумала она, - даже ты, Гарретт, не властен над судьбой».

Когда они оказались одни в номере, Гарретт провел рукой по ее лицу и спросил:

–  Ты ведь никогда не занималась любовью, правда?

–  Нет, никогда.

–  Мы вовсе не должны сейчас заниматься любовью, Джулиана. Только когда ты захочешь. Нам ни к чему спешка.

–  Тебе придется вернуться во Вьетнам?

–  Да, - серьезно ответил он.
– Но я вернусь к тебе, любовь моя, где бы я ни оказался. И когда мой срок службы закончится…

–  Тогда люби меня сейчас, Гарретт, - мягко прервала его Джулиана.
– У нас есть причины для спешки - мы не останемся вместе навеки. Не знаю почему, но это так.

Гарретт и раньше занимался сексом. Это были просто путешествия в мир наслаждения, умелые, но хладнокровные. Любовь с Джулианой была совсем иной. Эта девушка пробудила в нем нежность, о которой он и не подозревал.

Утром в их номер доставили чемодан для Джулианы. Он был полон самых изысканных платьев из атласа и шелка.

–  Это от моей тети.

–  Да, она действительно современная женщина. Мне бы хотелось познакомиться с ней.

–  Ты познакомишься.

Однако Гарретту не суждено было встретиться с Вивьен. Когда Джулиана позвонила ей, чтобы поблагодарить за одежду и договориться о встрече за чашкой чая в «Пен», Вивьен с благодарностью отклонила ее предложение - словно она тоже отлично знала, что следующие шесть дней будут последними. Шесть дней, воспоминания о которых заполнят всю их жизнь.

–  Я напишу тебе, - обещал он Джулиане перед отъездом.
– Я вернусь как можно скорее. Не плачь, Джулиана!
– шептал он, сцеловывая ее слезы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать самому.
– Я вернусь.

«Нет, ты не вернешься», - думала она с уверенностью, поражавшей ее саму.

И горечь от уверенности в том, что он не вернется, отчасти смягчалось другой уверенностью: он останется жив.

–  Я люблю тебя, Джулиана.

–  Я тоже люблю тебя, Гарретт, и буду любить всегда.