Блейд
Шрифт:
– Спасибо, – поблагодарил он Блейда.
– Не за что, – пожал плечами Блейд.
Чуть-чуть помолчав, он спросил:
– Интересное имя – Бони. А как будет полностью?
– Бонифаций, – слегка поморщившись, ответил новый знакомый. – Я знаю, что оно странное, просто, мои родители…
– Это очень красивое имя, – перебил парня Блейд, не давая ему начать оправдываться.
– Спасибо, – в который раз произнёс Бони и наконец-то улыбнулся. Это было хорошим знаком. – Это всё мои родители… У меня
– Бонифаций… – повторил за парнем Блейд, чуть щурясь, смотря в темноту. – И кто же носил такое имя в истории?
– Святой Бонифаций, – вздохнул Бони. – Он был архиепископом, миссионером и реформатором церкви. Известен, как Апостол всех немцев.
– Ммм, – с уважением кивнул Блейд. – Так ты у нас носишь великое имя?
– Мне больше нравится просто «Бони», потому что «Бонифаций» – слишком сложно и пафосно. И моей маме тоже нравится сокращенная форма, только она добавляла в него ещё одну «н», но так уже получается женское имя…
– Какая, однако, у тебя интересная судьба и семья, – улыбнувшись, взглянув на собеседника, произнёс Блейд. – Наверное, это очень интересно – быть сыном художницы, творческой личности?
– Да, это интересно, – кивнул Бони. – Когда твой родитель – свободный художник, это автоматически освобождает тебя от многих неприятностей традиционного воспитания.
– А твой отец?
– Он тоже не был приверженцем консерватизма. Так что, они нашли друг друга.
Бони помолчал немного, затем добавил:
– Папа даже нормально отнёсся к тому, что мама четыре года назад сказала, что у неё творческий кризис, оставила дома все телефоны и прочие средства связи и уехала на Гавайи, чтобы там, сидя на берегу океана, восстановить связь с космосом и смочь вновь творить.
Блейд поднял брови, вопросительно смотря на парня. Он спросил:
– И как, прошёл творческий кризис?
– Не знаю, – Бони пожал плечами. – Она ещё не вернулась.
– У тебя удивительная семья, – сказал Блейд и достал сигарету, подсаживаясь ближе к новому знакомому, чтобы тоже укрыться от дождя.
– Да, есть немного… – улыбнувшись, ответил Бони. – Только мой старший брат, как это принято говорить, нормальный. Даже слишком нормальный, из-за это, собственно, мы и не общаемся.
– Почему?
– Он не может принять то, что хоть чуточку отличается от среднего стандарта, – несколько уклончиво ответил Бони. – Он и с мамой по этому поводу часто ссорился, и с папой. А со мной… – парень закатил глаза и тяжело вздохнул. – Я не могу вспомнить и дня, когда бы мы не ссорились и когда бы он не пытался меня перевоспитать.
– И как же он пытался тебя перевоспитать? – спросил Блейд, внимательно,
– Нет, всё нормально. Он орал на меня, всё время говорил, какой я не такой и какая у нас чокнутая семья, часто бил. Но этого уже давно нет. Он переехал, когда мне было пятнадцать. С тех пор я его больше не видел, только несколько раз разговаривал по телефону.
– А сколько тебе сейчас лет?
– Двадцать.
– И ты не видел брата уже пять лет?
– Да, не видел, – вздохнул Бони и поёжился, шмыгнул носом и утёр его рукавом лёгкой курточки. – Но это меня не слишком расстраивает. Мы никогда не были близки.
Выронив сигарету и не заметив этого, Бони закрыл покрасневшие глаза и с силой потёр их кулаками.
– Ты так заболеешь, – произнёс Блейд, касаясь бедра парня, обращая на себя внимание. – Почему ты не идёшь домой?
– Мне некуда идти, – всхлипнул Бони и снова закрыл глаза, потёр их. – Меня выгнали из дома.
– Родители?
– Нет, – парень помотал головой. – Мой парень.
Блейд вопросительно изогнул бровь. Бони продолжал:
– Мы с ним встречаемся уже два года, год живём вместе, – он снова всхлипнул. – Сегодня вечером он пришёл ужасно пьяный, мы как-то незаметно начали ссориться, а потом он просто наорал на меня и вышвырнул из квартиры, сказав, что больше не хочет меня видеть. Даже вещи в окно выкинул. Не все, но, всё же…
Бони опустил взгляд и начал нервно перебирать пальцами, заламывать их.
– Наверное, не стоило мне этого говорить… – произнёс новый знакомый, смотря куда-то вниз, сутуля плечи.
– Почему?
– Многие люди начинали относиться ко мне плохо, узнав о моей ориентации.
– Поэтому вы ссорились с братом?
Бони немного непонимающе посмотрел на Блейда, затем кивнул:
– Да, из-за этого. Он не принимал этого и считал отклонением.
– Да, некоторые так думают…
Бони неровно улыбнулся, не обнажая зубов, и потянулся к бутылке, кажется, виски. Припав к горлышку, парень сделал несколько жадных глотков и закашлялся, едва не подавился. Как видно, ему не каждый день приходилось напиваться.
Утерев рукавом губы, Бони спросил:
– А что ты об этом думаешь?
– О геях?
– Да, – кивнул парень. – Как ты к ним относишься?
– Я к ним не отношусь, – невероятно обаятельным, бархатным голосом ответил Блейд, продолжая внимательно, но ненавязчиво смотреть на своего всё больше хмелеющего собеседника.
– Жаль, – вздохнул Бони и прикрыл глаза.
Запоздало спохватившись, поняв, что сказал, парень попытался оправдаться:
– Ты… Ты не подумай ничего, – он активно жестикулировал, выдавая с потрохами своё волнение. – Я просто… просто…