Блики прошлого. Наследие

Виллер Тея

Поскольку такой выходки никто не ожидал, то и предотвратить удар Витька не успели. Подлетевший тут же Руслан, перевернув на живот смутьяна, скрутил ему руки на спине, но удержать пьяного было сложно, и Клим подоспел на помощь. Вдвоем они крепко прижали бушевавшего Витька, практически не давая ему возможности пошевелиться.

Глеб потирал челюсть. Дея настолько растерялась от скорости происходившего у нее на глазах, что не сразу опомнилась. Она подошла к Глебу. Он не смотрел на нее.

– Вы можете ею шевелить? – участливо произнесла она, рассматривая

бардовый след от руки Черемнова. – Надо принести лед… – Дея прохладной рукой слегка прикоснулась к его челюсти.

– Все в порядке.… Не нужно ничего, я сам приму необходимые меры, а вы ступайте в дом, Дея…

– Нет, я останусь. Не хочу, чтобы еще что-нибудь произошло…

– Не волнуйтесь, ничего не будет.

– Судя по его агрессии, все может быть.

Горчевский не стал более возражать. Он был зол, запросто мог бы ответить пьяному, но здравомыслие подсказывало, о необходимости сдерживать свой гнев. Это состояние отбивало охоту, в данный момент, спорить, и даже отвечать. Глеб повернулся к мужчинам.

– Ребята, отпустите его. Всё равно ничего не соображает…

Руслан и Клим встали с Витька, отпустив его руки. От тяжести сидевших на нем мужчин и силы, которой был придавлен, он с трудом разогнулся.

– Скру…-тили… меня… буквой «зю» … – рычал он. – Все тело… болит… У-у, гады…

Пытаясь подняться, он повернулся и сел, поравнявшись с «несчастным».

– О-о-о! А-фи-геть! А-а это, что за хрень? – от увиденного Витек моментально протрезвел. – Ребя, а что это, а?

– Тебе знать не обязательно! – язвительным тоном ответил Руслан, глядя на лицо, которого сейчас, нетрудно было себе представить, кем, обычно, пугают непослушных детей.

Витек, не обращая внимания на присутствующих, с любопытством принялся рассматривать находку. Руслан и Клим, не сговариваясь, одновременно подошли к Черемнову и подняли с пола.

– Тебя проводить или сам дойдешь? – тоном, в котором чувствовалось уже не только раздражение, а реальная угроза, спросил Клим. – Витек, ты меня знаешь, я не люблю повторять несколько раз…

– Ладно, ладно.… Пошел я…

Кое-как волоча ноги, шатаясь из стороны в сторону, словно старый баркас, унесенный в море, Витек ушел.

Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри.

Дея, не нарушая тишины, повисшей в воздухе, наблюдала за мужчинами, дивясь и отдавая должное их выдержке, терпению и спокойствию теперь. Увлекшись картиной нападения Витька, она совсем выпустила из виду, что камера продолжает работать и быстро ее отключила.

«Получается, что я все засняла… Ладно…» – подумала она и взглянула на Горчевского, растиравшего челюсть. Глаза его были прикованы к ужасной находки. Неподвижно стоявший Руслан, засунув руки в карманы брюк, потупив взор, о чем-то думал, а складки на переносице сменяли образовавшиеся борозды на лбу. Клим – осматривал и ощупывал кладку стены, простукивая местами, не делая трагедии из того, что произошло: ну, сцепились – с кем не бывает, подумаешь…

– Глеб, надо его, – Дея указала

на скелет, – оставить тут, в таком же положении и ничего более не трогать до приезда Михал Михалыча.

– Пожалуй, это будет единственно правильным решением, – согласился Горчевский и попытался улыбнуться. – Ребята на сегодня, пожалуй, достаточно. Спасибо. Пойдемте, остудим мою челюсть…

– Ладно, если что, командир, зови, когда полиция появится.

Горчевский, молча, кивнул. Мужчины ушли. Глеб и Дея остались стоять. Он впился взглядом в находку. В голове мелькали разные догадки, но, ни одна из них не могла получить логического развития. Ему казалось, что каждое направление уводит от истины.

– Qui tacet, concentire videtur – Кто молчит, тот, по-видимому, соглашается, – грустно заметил Глеб. – М-да… Вероятно, ему нам нечего сказать, во всяком случае, …пока…

– Не сочтет ли он ваше благородство за слабость? – Дея была занята одной единственной мыслью… о Горчевском, пропустив мимо ушей его слова.

– Мне нет дела до его мыслей, так же, как до него самого. Не забивайте всякой ерундой голову, Дея. Он точно того не стоит.

– Я видела, какой злобой горели его глаза.… Не выкинул бы он какую-нибудь подлость.… Такие люди на все способны…

– Это всего лишь пьяный человек. Зеленый змий затуманил рассудок, – попытался улыбнуться Глеб. Было видно, что это дается ему с трудом. Он не стал ничего больше говорить, взял Дею за локоток и повел к выходу. – Как говорится: будет день и найдется, о чем пораскинуть умом.

Глеб проводил Дею до крыльца, а сам направился в хижину. Она смотрела ему в след, словно он уходил навсегда. Горчевский не имел привычки оборачиваться, вот и сейчас он шел гордо, подняв голову, уверенно ступая по земле. Проводив, взглядом, бригадира до угла времянки, Дея быстро набрала номер.

– Как моя девочка поживает вдали от любящего отца? – услышала она тут же спокойный приятный баритон отца. Дея восторженно поприветствовала близкого человека и принялась подробно рассказывать о событиях минувшего часа. Николай Романович молчал.

– Папа, папа…

– Да-да… Я завтра приеду, – услышала Дея, отметив заинтересованность в голосе. – Навещу вас с Глебом. Ночевать не останусь, некогда, да и мест для приема гостей там нет… – ответил отец, предвидя вопросы дочери о работе. – Скажи Глебу, …хотя, сам позвоню.… До завтра, моя, дорогая…

Попрощавшись с отцом, Дея взглянула на небо, на движение облаков. Их движение иногда заслоняло солнце и сразу становилось вокруг если не угрюмо, то серо и невесело. Лишь светящаяся звезда вновь являла свой лик земле и протягивала горячие лучи, в мгновение ока, все преображалось.

– Ты чего стоишь тут? – раздался голос Агафьи, как гром среди ясного неба. – Где бригадир?

– Пойдем, я тебе все расскажу…

Агаша с Федором присели напротив Деи и полностью погрузились в ее рассказ, когда она дошла до находки останков Сеньки, женщина, ахнув, всплеснула руками. Федор, успокоительно обнял жену.