Блистательные годы. Гран-Канария
Шрифт:
– А вы украсили комнату. Полагаю, это ваши вещи?
Выражение ее лица снова стало жестким.
– То, что от них осталось.
Он отвел взгляд. Он уже знал, что она была австрийской беженкой из Вены, поступающей в университетскую клинику врачом-ортопедом в рамках новой программы оказания медицинской помощи, организованной Советом Фонда Уоллеса.
С холодным цинизмом она продолжила:
– Когда хочешь покинуть страну, устроит любой вариант.
– Да, – согласился он. – Видимо, так и есть.
– Мне нравится этот старый
Она покачала головой, как бы прогоняя воспоминание.
– Тебе не помешает мой рояль?
– Нет-нет, – поспешил он ответить. – Мне нравится. Какой прекрасный мотив вы играли, когда я вошел.
– Мотив? – передразнила она его, слегка приподняв брови. – Да, это был Шуман, бедный маленький человечек. Он умер, как и многие из них, в сумасшедшем доме.
Она запрокинула голову, устремив взгляд в потолок. Выражение лица было неясным, пальцы мягко перебирали клавиши.
– Музыка! Это наркотик! Вот что она для меня. Заходи и отведай его – в любое время, когда ты не слишком занят. Меня не надо бояться.
Он был отпущен, резко и безучастно. Но, как ни странно, в ее словах не было ничего язвительного.
– Спокойной ночи, доктор Гейслер, – сказал он. – Надеюсь, мы будем друзьями.
Поднимаясь по лестнице, он чувствовал, как ее музыка каким-то гармоничным потоком струится за ним.
Глава 14
Настал час визита Маргарет. Дункан позаимствовал у миссис Гейт новую белую скатерть и вазу, в которую поставил несколько белых роз. Для своей гостьи он купил печенье, торт и банку клубничного джема. Его бюджет, рассчитанный до фартинга, треснул под бременем таких расходов. В отчаянии он даже пошел к ростовщику и заложил отцовские часы с цепочкой – прощальный подарок старика.
Когда он в последний раз осматривал свои приготовления, на лестнице послышались быстрые шаги Маргарет. Мгновение спустя она появилась, изящная в короткой норковой шубке, модной шляпке и муфте из того же роскошного меха. Ее щеки разрумянились от холодного восточного ветра, глаза искрились жизнью.
– Какая странная маленькая комната! – заявила она, небрежно подавая ему руку и осматривая обстановку, комично сморщив носик. – Ты действительно здесь живешь? Тут и кошке тесно.
– У меня нет кошки, – счастливо улыбнулся он.
В ее присутствии комната наполнилась светом. Налив чай и подав ей чашку, он искренне признался:
– То, что ты сюда пришла, для меня великое событие, Маргарет. Я не могу передать тебе, как много это значит… – Он замолчал. – Но не буду надоедать. Хочешь торта?
– Ты мне не надоедаешь, Дункан. Я люблю красивые речи – когда они обо мне! Но можно я не буду пробовать торт? Йэн – доктор Овертон – вчера вечером прочитал мне такую мрачную лекцию об углеводах. Довольно подло с его стороны, притом что он угощал меня омаром и шампанским! Но ты собирался сказать что-то приятное
– О, ничего…
– Пожалуйста.
– Ну, – поколебался он. – Просто я всегда хотел сказать тебе, каким источником вдохновения ты была для меня все годы, пока я корпел над учебниками в этой унылой комнатушке.
– Ты ангел! – явно довольная, воскликнула она. – Налей мне еще чая и расскажи все поподробнее.
Его наполнило сияние. Свидание проходило лучше, чем он смел ожидать. Он взял у Маргарет чашку, и, когда стал наполнять ее, в дверь громко постучали и раздался голос:
– Ты дома, Дункан?
Наступила напряженная пауза.
– Кто там? – наконец спросил он, в глубине души уже зная ответ.
– Твой отец пришел повидаться, – сказала Маргарет.
Глава 15
Его отец! Вот уж кого Дункан здесь никак не ожидал. Когда он неохотно поднялся, дверь распахнулась, и в комнату, пошатываясь, вошел Длинный Том, сопровождаемый Растом. Длинный Том был пьян, и на его расплывшемся, как полная луна, счастливом лице была написана безмерная любовь к сыну.
– Как дела, мой мальчик? – икнув, ласково спросил он. – У меня была возможность приехать сюда на однодневную автобусную экскурсию. Я не мог устоять. Последние месяцы я так скучал по тебе!
Подойдя ближе, он заключил Дункана в объятия. При этом Раст, вне себя от радости, стал прыгать вокруг своего хозяина.
Маленькая комната не была рассчитана на такое столпотворение. Одно неловкое движение Длинного Тома – и ваза с розами оказалась на полу, разбитая вдребезги.
– Господи, спаси и сохрани! – оглянулся Длинный Том, слегка протрезвев от грохота. – Я не знал, что у тебя гости. Клянусь всеми силами, это вы, мисс Маргарет! Горжусь и польщен встречей с вами!
Он протянул руку.
Она презрительно проигнорировала его.
– Сядь, отец. – Сгорая от стыда, Дункан взял отца за руку и подвел его к стулу. – Выпей чая.
– Чая? – весело рассмеялся Длинный Том. – У меня есть кое-что получше. – Дружески подмигнув Маргарет, он достал из кармана брюк бутылку. – Ваше здоровье, мисс.
– Боюсь, мне пора идти, – сказала Маргарет и принялась натягивать перчатки.
– Останься, пожалуйста, – взмолился Дункан, не скрывая своего огорчения. – Отец, все-таки попей чая, – повернулся он к отцу.
– Говорю тебе, я не хочу никакого твоего чая, Дункан. Я бы предпочел поговорить с твоей гостьей.
Маргарет поднялась.
– Не уходите из-за меня, – расстроенный, воскликнул Длинный Том.
Дабы выразить свое несогласие, он попытался остановить ее рукой. Это был роковой жест. Задев чашку, которую держал Дункан, старик плеснул чаем на шубку Маргарет.
В комнате воцарилась тягостная тишина, Маргарет побледнела от гнева и досады. Дункан в смятении словно остолбенел.
– О Маргарет, – сказал он. – Я виноват.