Блистательный маркиз
Шрифт:
Элизабет обмакнула платок в мазь с резким запахом.
— Будет немного жечь, — предупредила она. Мистер Сидонс снисходительно усмехнулся:
— Полагаю, у меня хватит мужества… Ой-ой-ой! Что это?
— Я же говорила вам, что мазь будет жечь.
— Но вы не сказали, что она кусается.
Элизабет поднесла баночку к носу и понюхала.
— Наверное, сюда входит какой-то алкоголь. Пахнет бренди. Что бы это значило? Кому придет в голову добавлять бренди в мазь?
— Никому, — пробормотал
Она снова понюхала и пожала плечами:
— Трудно сказать. Возможно, это бренди. Или спирт. Не я готовила эту мазь.
— А кто? — поинтересовался Джеймс с таким видом, словно боялся услышать ответ.
— Леди Дэнбери.
Он застонал:
— Этого я и опасался.
Элизабет бросила на него любопытный взгляд:
— Но почему? Вы же едва знакомы.
— Верно, но наши семьи дружили много лет. Можете мне поверить, среди поколения моих родителей о графине ходят легенды.
— Охотно верю! — засмеялась Элизабет. — Для моего поколения она тоже ходячая легенда. Она держит в страхе всех детей в деревне.
— Могу себе представить, — сухо уронил мистер Сидонс.
— Я и не подозревала, что вы знали леди Дэнбери до того, как поступили к ней на службу, — заметила она, снова окуная платок в мазь.
— Поэтому, — он поморщился, когда она мазнула его лоб, — она меня и наняла. Видимо, считает, что я заслуживаю большего доверия, чем темная лошадка, присланная из агентства.
— Странно. Перед вашим приездом леди Дэнбери отпустила меня пораньше. Она собиралась просмотреть учебные книги и выучить наизусть некоторые цифры, чтобы быть уверенной, что вы не обберете ее до нитки.
Джеймс кашлянул, пытаясь скрыть невольный смешок.
— Она так сказала?
— Угу. — Склонившись к нему, она прищурилась, разглядывая его лицо. — Но это не относилось персонально к вам. Она говорила в общем, имея в виду собственного сына.
— Особенно сына.
Элизабет рассмеялась:
— Похоже, вы неплохо ее знаете. Она вечно жалуется на него.
— А она не рассказывала вам, как его голова застряла…
— В решетке Виндзорского замка? Да. — Она захихикала, прижав к губам ладошку. — О, я никогда так не смеялась!
Джеймс улыбнулся в ответ, обезоруженный ее близостью. У него даже слегка кружилась голова.
— Вы его знаете?
— Седрика? — Она чуточку отодвинулась, чтобы удобнее было беседовать. — О, полагаю, мне следует называть его лордом Дэнбери, как вы считаете?
Он небрежно повел плечом.
— В моем обществе можете называть его как угодно. Лично я предпочитаю называть его…
Элизабет погрозила ему пальцем:
— Мне кажется, вы ужасно коварный, мистер Сидонс. Все время вынуждаете меня говорить то, о чем я могу пожалеть.
Джеймс улыбнулся:
— Я
— Мистер Сидонс, — укоризненно сказала она. Он пожал плечами:
— Простите.
— Дело в том, что я знаю лорда Дэнбери, — сообщила она, бросив на него выразительный взгляд, означавший, что предыдущая тема закрыта. — Не очень близко, разумеется. Он немного старше меня, и в детстве мы не общались. Но он периодически навещает графиню, так что наши пути пересекаются.
Джеймсу вдруг пришло в голову, что если Седрик надумает нанести визит матери, от его прикрытия не останется и мокрого места. Даже если бы им с тетушкой Агатой удалось его вовремя предупредить, Седрик просто не способен держать язык за зубами. Бедняга не имел представления о такте и еще меньше о здравом смысле. Джеймс осуждающе покачал головой. Слава Богу, глупость не является их семейной чертой.
— Что случилось? — спросила мисс Хочкис.
— Ничего. А в чем дело?
— Вы покачали головой.
— Разве?
Элизабет кивнула с удрученным видом:
— Наверное, я была недостаточно нежной. Мне ужасно жаль.
Он схватил ее за руку, окинув жадным взором:
— Сам ангел не мог быть нежнее!
Глаза ее расширились и на какое-то мгновение ее взгляд скрестился с его взглядом, прежде чем она перевела взор на их руки. Джеймс ожидал, что она станет возражать, но, поскольку она молчала, позволил себе скользнуть большим пальцем по запястью девушки, прежде чем выпустить ее руку.
— Прошу прощения, — лукаво повинился он. — Не понимаю, что это на меня нашло.
— Все… в-все в порядке, — заикаясь, пробормотала Элизабет. — Вы перенесли шок. Не каждый день падаешь на розовый куст.
Джеймс молча повернул голову.
— Не двигайтесь, — мягко сказала она. — Здесь у вас самая глубокая царапина.
Он закрыл рот, а Элизабет, задержав дыхание, склонилась ниже. Порез располагался чуть левее рта, уходя во впадинку под нижней губой.
— Кажется, попала грязь, — озабоченно заметила она. — Я… О, потерпите минуточку. Нужно…
Прикусив от усердия нижнюю губу, она слегка присела, оказавшись на уровне его лица. Чтобы добраться до царапины, ей пришлось прихватить кончиками пальцев его губу и нежно оттянуть ее вверх.
— Вот так, — прошептала она, очистив ранку и изумляясь, что способна что-либо воспринимать, помимо ударов собственного сердца. Впервые в жизни она находилась так близко от мужчины, тем более такого, в присутствии которого с ней происходили престранные вещи. Элизабет чуть не поддалась совершенно абсурдному порыву обвести пальцами контуры его скульптурных черт, разгладить четкий изгиб темных бровей.