Блистательный маркиз
Шрифт:
Ее новая приятельница рассмеялась:
— Ну, раз мы так хорошо понимаем друг друга, надеюсь, вы не сочтете меня слишком развязной и позволите представиться. Меня зовут миссис Блейк Рейвенскрофт, но вы меня смертельно обидите, если станете называть иначе, чем Кэролайн.
— А я мисс Элизабет Хочкис, компаньонка леди Дэнбери.
— Господи милосердный, да что вы? Говорят, это настоящий дракон в юбке.
— Только внешне. На самом деле она очень милая. Если, конечно, ее не дразнить.
Кэролайн кивнула, приглаживая светло-русые волосы.
— Я
— Не более чем полагается тыкве.
— Да, тыквам разрешаются некоторые поблажки в прическе.
Элизабет снова рассмеялась в восторге от новой знакомой.
Кэролайн протянула ей руку:
— Вы идете?
Элизабет с готовностью кивнула, и они направились к лестнице.
— Преклоняю перед вами свой стебель, — весело сказала Кэролайн, приподняв свою зеленую маску в шутливом приветствии. — Мой муж довольно часто бывал здесь в детстве и уверяет, что до сих пор боится леди Дэнбери.
— Ваш муж дружил с ее детьми?
— Вообще-то с племянником. С маркизом Ривердейлом. Собственно, я надеялась увидеть его сегодня вечером. Полагаю, его пригласили. Вы с ним встречались?
— Нет. Ни разу. Но я слышала о нем на этой неделе.
— Правда? — Кэролайн начала осторожно спускаться с лестницы. — Чем же он занят? Он уже целый месяц не подает о себе вестей.
— Признаться, не знаю. На прошлой неделе у леди Дэнбери был небольшой прием, и он прислал записку одному из гостей, настаивая на немедленной встрече в Лондоне.
— О-о! Как интересно! И вполне в духе Джеймса.
Элизабет улыбнулась при звуке знакомого имени. У нее есть собственный Джеймс, и она ждет не дождется, когда снова его увидит.
Кэролайн остановилась на ступеньке и повернулась к Элизабет с почти сестринским и очень любопытным выражением.
— Что это значит?
— О чем вы?
— Об этой улыбке. И не отрицайте, что улыбались. Я отлично видела!
— О! — Элизабет почувствовала, что щеки ее загорелись. — Ничего особенного. Просто у меня есть поклонник, которого тоже зовут Джеймс.
— Неужели? — В аквамариновых глазах Кэролайн вспыхнул энтузиазм прирожденной свахи. — Вы должны нас познакомить.
— Его здесь нет, к сожалению. Это новый управляющий леди Дэнбери, но его недавно вызвали в Лондон. По семейным делам, насколько я понимаю.
— Какая жалость. У меня такое чувство, будто мы с вами старые друзья. Мне было бы приятно с ним познакомиться.
Глаза Элизабет увлажнились.
— Как мило, что вы это сказали.
— Вы так думаете? Как я рада, что вы не сочли меня чересчур развязной! Я воспитывалась вдали от света, и у меня есть дурная привычка говорить не подумав. Это сводит моего мужа с ума.
— Уверена, он вас обожает.
Глаза Кэролайн засияли, и Элизабет поняла, что это брак по любви.
— Я так задержалась, что не удивлюсь, если он откусит мне голову, — призналась Кэролайн. — Он всегда тревожится по пустякам.
— Тогда нам лучше поторопиться.
— Мне не терпится представить вас Блейку.
— Это было бы замечательно.
— Ах да, долг зовет. Но вы должны пообещать, что мы еще увидимся сегодня вечером, — Кэролайн лукаво улыбнулась и указала на свой костюм. — Меня легко узнать.
Добравшись до подножия лестницы, Элизабет расцепила руки с Кэролайн.
— Обещаю. — Она улыбнулась и, помахав рукой, бросилась вон из бального зала. Леди Дэнбери, должно быть, встречает гостей, и проще обежать вокруг дома, чем продираться сквозь толпу.
— Какого черта? — Сопроводив этот вопрос более сильными и громкими проклятиями, Джеймс направил коня в обход столпотворения из экипажей, медленно подъезжавших к Дэнбери-Хаусу.
Бал-маскарад! Ну конечно, этот дурацкий, никому не нужный и крайне неуместный бал-маскарад. Он совсем забыл о нем.
Джеймс распланировал этот вечер до последней детали. Вначале нужно зайти к тетке. Он сообщит ей, что потерпел фиаско, пытаясь вывести на чистую воду шантажиста, и пообещает, что продолжит расследование, — однако он не может посвятить всю свою жизнь исключительно этому делу.
Затем он поедет в коттедж Элизабет и попросит ее выйти за него замуж. Всю дорогу домой он ухмылялся, как идиот, обдумывая каждое слово. Он решил, что отведет Лукаса в сторону и попросит у него руки сестры. Разумеется, Джеймс не собирался позволять восьмилетнему ребенку распоряжаться жизнью сестры, но мысль об участии мальчика в процедуре сватовства согревала ему душу.
К тому же он догадывался, что подобный жест растрогает Элизабет, что, возможно, и было истинной причиной, стоявшей за его затеей.
Но, судя по всему, ему не удастся сегодня ускользнуть из Дэнбери-Хауса, а тем более поговорить с теткой наедине.
Раздосадованный препятствием в виде скопления карет, Джеймс свернул с дороги и направил коня через заросшее деревьями пространство, окружавшее главную лужайку Дэнбери-Хауса. Полная луна и свет, струившийся из многочисленных окон особняка, освещали путь достаточно ярко, чтобы не придерживать скакуна на пути к конюшне.
Позаботившись о лошади, Джеймс устало вошел в свой маленький коттедж, с улыбкой припомнив, как несколькими неделями раньше застал здесь Элизабет. Он так и не рассказал ей об этом. Ну да ладно. У них впереди вся жизнь, чтобы делиться воспоминаниями.
Он старался не обращать внимания на доносившиеся с вечеринки звуки, предпочитая покой и уединение своего временного пристанища, однако не мог игнорировать голодного урчания в пустом желудке. Сгорая от нетерпения увидеться с Элизабет, Джеймс мчался в Суррей с такой скоростью, что даже не остановился перекусить. В его коттедже, естественно, не нашлось ничего съедобного, и поэтому, позволив себе одно-единственное, но громкое проклятие, он побрел назад. Даст Бог, он проберется на кухню никем не узнанным и избежит встречи с подвыпившим гулякой, которому приспичило поболтать.