Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши
Шрифт:
Индия должна избавиться от своей одержимости духовностью. Она должна научиться любить также и этот мир, она должна понять, что этот мир тоже реален. Как только это произойдет, в жизни Индии немедленно начнутся огромные перемены. Однако святые, так называемые святые, по-прежнему продолжают проповедовать, что этот мир нереален. А бедных это утешает, и поэтому они продолжают цепляться за эту философию. Если мир нереален, это утешает: не о чем волноваться, это вопрос лишь нескольких лет, а затем вы войдете в реальный мир. О чем тогда беспокоиться?
Восточный ум остается ненаучным из-за этой философии, неверной в своей основе; наука может быть создана лишь тогда, когда этот мир принимается
Индия должна избавиться от Ганди, иначе она не сможет стать богатой. Однако Ганди тоже утешает, поскольку он восхваляет бедного человека. Он называет бедного человека даридра нараян: он говорит, что в бедном человеке присутствует Бог, что бедный человек божественен. Ганди учит, что богатый человек – это что-то плохое, а бедный человек – это что-то хорошее. По его мнению, в бедности присутствует некая духовность.
Если вы восхваляете бедность как духовность, то, естественно, эго бедняка этому радуется. И поэтому в Индии бедные люди продолжают почитать Ганди; в каждом городе есть его статуя. Бедняку больше нечему радоваться. Эта идея – что в нем есть нечто духовное, что его бедность духовна – вызывает у него огромное удовлетворение.
В бедности нет ничего духовного. Бедность уродлива, недуховна, нерелигиозна. Бедный человек – причина всего дурного, что только есть в мире, потому что из бедности вырастают всевозможные грехи и преступления. Бедняка не нужно хвалить, ему нужно дать понять: «Сделай что-нибудь и выберись из своей нищеты». Если вы будете продолжать восхвалять бедняка, он будет становиться все беднее и беднее, чтобы стать все более и более духовным. Чем он беднее, тем он божественнее.
Работник на ферме получил из дома телеграмму; в ней было сказано, что его жена только что родила четверню. Он решил, что пришло время поискать себе более высокооплачиваемую работу.
– Скажите, – спросил у него агент по трудоустройству в фирме, куда тот обратился, – есть ли у вас опыт работы в торговле? Умеете ли вы печатать, работать на компьютере или водить грузовик?
– Нет, – печально ответил работник.
– Тогда что же вы умеете делать? – спросил интервьюер.
Работник полез в карман, достал телеграмму и сказал:
– Вот, прочтите это.
Все творчество Индии заключается в том, что она производит на свет все больше и больше детей. Не удивительно, что Индия бедная. Каждый день рождаются тысячи младенцев. Медицина помогает людям жить дольше, медицина помогает людям умирать все позже и позже. Уровень смертности очень сильно изменился: лишь тридцать лет назад из десяти рожденных в Индии детей девять умирали в возрасте до года. Сейчас выживают девять, и только один умирает. Уровень смертности изменился, однако уровень рождаемости остается прежним.
Сейчас имеются только две возможности: либо снизить уровень рождаемости, либо повысить уровень смертности. Есть только две возможности: либо убивайте людей тем или иным способом… А именно это происходит снова и снова – людей убивают стихийные бедствия, их убивают эпидемии болезней, убивают войны. Однако все они отстают; они не могут совладать с
Эти глупые представления необходимо изменить, однако изменить их очень трудно. Поскольку я выступаю против всех этих представлений, индийские массы настроены против меня. Они хотят, чтобы их поддерживали… Их святые продолжают говорить им, что ребенок – это божий дар, святые продолжают благословлять их. Сейчас каждый ребенок приносит новое проклятие; он больше не является благословением.
Политики боятся, что если они введут в стране контроль над рождаемостью, люди перестанут за них голосовать; поэтому они не могут его ввести. Они читают проповеди о брахмачарье, безбрачии; сами они не придерживаются безбрачия, но продолжают учить людей воздержанию. И людям нравятся эти идеи; это идеи, которые нравятся им уже много веков, и люди чувствуют себя очень хорошо: это их культура, их культуру превозносят. Это правильный способ контролировать численность населения – безбрачие.
И сколько людей будут его придерживаться? Дело совсем не в этом. Культурная идея, восхвалявшаяся веками, приносит большое удовлетворение эго.
Безбрачие не сработает. Необходимо ввести контроль над рождаемостью. Если люди примут его добровольно – хорошо. Если не примут добровольно – придется ввести его принудительно. Нельзя позволить людям разрушить всю страну. Но если вы начнете говорить о принудительном введении контроля над рождаемостью, они скажут, что вы не демократ.
Людей останавливают с помощью силы во многих случаях: ворам не позволено воровать – разве это демократично? Ворам нужно разрешить воровать, дать им свободу – демократия означает свободу! Запрещены убийства. Но производить на свет столько детей – это гораздо большее преступление, чем кража; по сути, это гораздо большее преступление, чем убийство.
Времена изменились, ситуация изменилась. Теперь произвести на свет ненужного ребенка – это гораздо большее преступление, чем убийство человека. Это не вопрос демократии, это вопрос выживания. Демократия – это хорошо, но демократия может существовать только в том случае, если страна может выжить. Страна умирает, голодает. Пока не будет введен полный контроль над рождаемостью, эта страна не сможет стать богатой.
Моя позиция очень ясна, мой подход совершенно ясен, но устаревший разум страны не готов меня слушать. Люди приходят ко мне и спрашивают: «Что ты делаешь для того, чтобы Индия не была бедной? Почему ты не открываешь больницы и почему не раздаешь бесплатную еду от ашрама?»
Это делалось и делается уже, по крайней мере, десять тысяч лет. Десять тысяч лет ашрамы раздают бесплатную пищу: это не помогло. Как это поможет, если еще один ашрам будет раздавать бесплатную еду? Есть очень много больниц – это не помогло; как это поможет, если мы откроем еще несколько больниц?
Мой подход не таков. Я хочу перерубить самый корень этой проблемы, меня не интересует обрывание листьев. Однако люди обмануты и одурачены святыми, руководителями, моралистами.
Пожалуй, Карл Маркс в определенном смысле прав, говоря, что религия использовалась как опиум для одурачивания народа и притупления его разумности. Подлинная религия – это не опиум, однако подлинная религия встречается редко. Она существует лишь тогда, когда присутствует живой мастер, – в противном случае священники продолжают притворяться, что ключи от религии у них в руках. У них нет никаких ключей; все, что они делают, – это служат политикам.