Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши
Шрифт:
По сути, секс – это стратегия, используемая природой для самосохранения. Это механизм, заставляющий вас размножаться, ведь иначе люди исчезнут. Просто представьте себе человечество, в котором секс больше не является инстинктом, и вам предоставлена свобода по собственной воле заниматься или не заниматься сексом. В этом случае все будет выглядеть очень абсурдным, все будет выглядеть смешным. Только представьте: если не будет влекущей вас инстинктивной силы, не думаю, что кто-нибудь будет готов заниматься сексом. Никто не занимается им добровольно; человек идет на это с неохотой, сопротивляясь.
Если вы почитаете о
У самки клопа нет отверстия, поэтому заниматься с ней любовью очень трудно. Клоп-самец должен сначала проделать в ней дырку. Можно легко увидеть, является самка клопа девственницей или нет, потому что после каждого занятия любовью остается шрам – вот уж действительно задолбал, так задолбал! – но она добровольно это позволяет. Это больно, и существует опасность для ее жизни, потому что, если самец проделает дырку где-нибудь не в том месте, она умрет, – а ведь встречаются и самцы-идиоты! Но, тем не менее, приходится идти на риск; существует некое бессознательное принуждение, настолько сильное, что приходится соглашаться.
Если бы секс был предоставлен на ваше усмотрение, я не думаю, что люди занимались бы им. Есть причины тому, что люди, занимаясь любовью, прячутся от окружающих, от людей, – ведь это выглядит так нелепо. Занимаясь любовью публично, вы понимаете, что окружающие видят нелепость этого, вы сами знаете, что это нелепо. Человек чувствует, что он падает ниже человеческого уровня; присутствует огромная боль оттого, что вас тянет назад.
Но секс приносит также и несколько мгновений совершенной чистоты, и радости, и невинности. Он приносит мгновения безвременности, когда неожиданно время исчезает. Он приносит также и несколько мгновений отсутствия эго, когда в глубоком приступе оргазма эго оказывается забытым. Он дает вам несколько проблесков Бога, и поэтому его не следует и отвергать.
Люди пытались отвергать секс. Монахи веками отвергали его по той простой причине, что он так унизителен, так противен человеческому достоинству. Пребывание под воздействием некоего бессознательного инстинкта деморализует, мешает ощущать себя человеком. Монахи отвергли его, они оставили мир, но вместе с этим из их жизни исчезла и вся радость. Они становятся очень серьезными и печальными, они превращаются в самоубийц. Теперь они не видят в жизни никакого смысла, вся жизнь становится бессмысленной. И они просто ждут, когда смерть придет и заберет их.
Это деликатная проблема, как ее можно решить? Монахи оказались не способны найти решение. Напротив, они создали в мире множество извращений. Все извращения, которые осуждаются
Есть католические монастыри, в которые за тысячу лет не входила ни одна женщина. Не допускаются даже шестимесячные младенцы. Сама эта идея представляется отвратительной; эти монахи кажутся действительно опасными – в монастырь не допускают даже шестимесячную девочку. О чем это говорит? Что за страх! Что за паранойя!
Естественно, что, когда монахи так сбиваются в кучу, их инстинкты начинают создавать новые способы, начинают изобретать извращения; они становятся гомосексуалистами. Гомосексуализм в действительности очень религиозен, это побочный продукт религии. Религия дала миру много разных вещей; гомосексуализм – одна из них.
Все возможные извращения… Сейчас вы не услышите о том, что какая-то женщина занималась любовью с дьяволом; похоже, дьявол вдруг совершенно прекратил интересоваться женщинами! Дьявола нет. Но если изолировать женщин от какой бы то ни было возможности влюбляться, быть влюбленными, их ум начнет создавать свои собственные проекции, и, конечно же, эти проекции будут очень, очень красочными. И эти проекции неизбежно появятся, этого невозможно избежать.
Итак, монахи и монахини не смогли решить эту проблему, они даже внесли во все это еще большую сумятицу. Не смог ее решить и мирской человек, чувственный и потакающий себе. Он ужасно страдает, вся его жизнь – страдание. Он продолжает надеяться то на одно, то на другое, но каждая надежда терпит крах, и постепенно, постепенно в существе его поселяется великая безнадежность.
Мой подход не является ни мирским, ни духовным.
Мой подход состоит не в отвержении чего-либо, но в его использовании.
Я понимаю так, что все, что вам дано, обладает большой ценностью. Вы можете осознавать эту ценность, вы можете о ней не знать, но это ценно; если бы это было не так, Существование не дало бы вам этого. И поэтому вы должны найти способы это трансформировать. Вы должны сделать вашу любовь более молитвенной, вы должны сделать ваш секс более любящим. Постепенно секс должен быть трансформирован в священнодействие, должен стать более возвышенным. Вместо того чтобы позволять сексу стаскивать вас вниз, в трясину животного поведения, вы можете вытягивать его вверх.
Та же самая энергия, что тянет вас вниз, может тянуть вас вверх, та же самая энергия может дать вам крылья. Она обладает огромной мощью; несомненно, это самая мощная вещь в мире, потому что из нее возникает вся жизнь. Если эта энергия может дать рождение ребенку, новой жизни, если она может вызвать появление новой жизни, то можете себе представить ее потенциал: она может дать новую жизнь и вам. Точно так же, как она может произвести на свет ребенка, она может дать новое рождение вам.
И именно это имеет в виду Иисус, когда говорит Никодиму: «Пока не родитесь заново, не войдете в мое Царство Божье», – пока вы не родитесь заново, пока вы не окажетесь способными родить самих себя – родить новое видение, новое качество вашей энергии, новый настрой вашего инструмента. Ваш инструмент таит в себе величайшую музыку, но вы должны научиться на нем играть.