Близкие миры
Шрифт:
– Без особых телесных повреждений, – предложила госпожа Игами. – Он нам нужен живым и сравнительно здоровым. Полагаю, он все-таки расскажет то, что знает.
– Я ничего не знаю, – постарался вмешаться Давыдов. Шарп ударил его по губам. Больно. Разбитый рот наполнился соленым вкусом крови.
– Не увлекайся, – посоветовал Шарпу Джонсон. – Здесь тебе не подвалы чикагской полиции.
«При чем здесь чикагская полиция? – отстранение подумал Николай. – Выходит, они правда из Америки? Только вот из какой Америки?»
Новые
– Давайте применим к нему «правдосказ», – предложила госпожа Игами. – Это безопасно со всех точек зрения.
– Если только у него не стоит блокировка, – заметил Шарп.
– Если у него стоит блокировка, то она быстрее включится тогда, когда допрашиваемый сознательно решит выдать секреты, – парировал Джонсон. – Согласись, ты просто хочешь его помучить. Давно не имел возможности дать выход своим дурным наклонностям!
– С этой собачьей работой! – криво усмехнулся Шарп. – Впрочем, отчасти ты прав. А где мы возьмем «правдосказ»? Не проще ли применить плоскогубцы?
– Пусть Бритый поработает. Ограбит аптеку, – подсказала госпожа Игами.
– Прикажи им – пусть отправляются, – согласился Шарп. – И ты поезжай с ними. У вас час, чтобы достать все необходимое. После этого я начну ломать ему пальцы.
Давыдов в который раз за последние несколько часов взгрустнул.
– А ты рассказывай, – бросил пленнику Джонсон. – Легче будет. Говорить всегда легче, чем молчать.
«Довольно глупо корчить из себя героя. Нужно рассказать все, как есть. Вреда от этого не будет», – решился наконец Давыдов.
– Я тоже из другой глобулы, – заявил он похитителям. Шарп рассмеялся ему в лицо:
– На эту свежую мысль тебя навел рассказ госпожи Игами? Ее вдохновенное вранье? Мы, признаться, полагали, что тебе промыли память. Или ты сам записался на сеанс гипноза, чтобы забыть о наших агентах. Мудрое решение, учитывая секретный характер наших встреч. А идея с двойником… Что ж, мы рассматривали такую возможность. Госпожа Игами в это верит, но я – не очень. Рассказывай добром, наши средства вряд ли тебе понравятся… И любые блокировки они снимут.
– Нет у меня никаких блокировок… Меня вытащили из моего мира после гибели Давыдова. Теперь я думаю – не вы ли его убили?
Джонсон неожиданно изменился в лице.
– Нас опередили? – обратился он к товарищу.
– Советы? Или глобула девять? – предположил тот, оставаясь бесстрастным.
– Не исключено, что глобула пять.
Шарп на мгновение задумался, потом встряхнул головой:
– Заливает. Трудно перебросить живого человека из глобулы в глобулу. Что там трудно – невозможно. До этого пока не могли дойти и они. Очень дороге. Неоправданные расходы.
– Недешево, – подтвердил Давыдов, перехватывая инициативу. – Но мои коллеги на это
– Разберемся, – буркнул Джонсон, отступая на два шага от кресла.
– Говори, если ты действительно не из этой глобулы, как осуществлялся переход? – приблизив свое лицо к лицу Давыдова, прошипел Шарп, – Это даже лучше, что вы владеете такими мощными технологиями.
– Вам-то зачем? – поинтересовался Николай. – Сами-то вы здесь! Что, не знаете, как путешествовать из мира в мир? Пользуетесь трофейным оборудованием? Или вы все-таки самые обычные американские шпионы, устроившие небольшой маскарад?
– Не все так просто, дружок, – Шарп вновь цыкнул, провел по лицу рукой. – Вопросы здесь задаем мы. А отвечаешь на них ты. Рассказывай, да побыстрее. Без проволочек.
Только сейчас Николай заметил одну странную особенность: в подвале, а особенно в секретной комнате было довольно жарко. Все они носились по коридорам, нервничали, орали друг на друга. Но на Шарпе и Джонсоне не было ни капельки пота. Ни единой. В то время как рубашка Давыдова была мокрой насквозь. Да и физическая сила, которой обладали его похитители…
– Я в какой-то степени подопытный образец. – Давыдов решил не искушать судьбу. – Меня перетащили на место Давыдова. В своем прежнем мире я работал учителем математики. И ничего не знаю о секретных разработках. Правда!
– Скоро мы это проверим, – спокойно заявил Джонсон. – Жаль, если ты не солгал. Но я полагаю, ты все же лжешь. Почти так же вдохновенно, как госпожа Игами.
– Стало быть, она говорила неправду? Относительно чего? Вы из нашего мира? Или работаете на спецслужбы Страны Восходящего Солнца?
– Этого ты не узнаешь никогда, – тихо прошипел прямо в лицо Давыдову Шарп. – Мало ли чего наговорила тебе госпожа Игами. Но не нам судить ее. Она – представительница нихондзин. Не то что мы – низшая белая раса. (Нихондзин – самоназвание японцев.)
– Почему тогда ты командуешь ею?
– Я старше по званию. А она, не будь в ней грязной крови, могла служить императорскому дому. Но служит в элитных частях разведки, – заявил Шарп.
Джонсон неслышно приблизился и дернул соратника за рукав:
– По-моему, ты увлекся. Зачем ему это нужно?
– Все равно он покойник, – равнодушно проговорил Шарп. – А я люблю откровенно поговорить с людьми. С кем еще это делать, как не с будущими покойниками? Общаясь с ними, я иногда даже отступаю от своих принципов.
– Поговорите тогда наедине, – предложил Джонсон. – Чтобы ты потом не сожалел, что я услышал что-то ненужное. Мне пока дорога жизнь. Да и дела есть. Нужно связаться с центром.
Николай остался наедине с Шарпом, которого опасался больше других похитителей. Точнее, считал его самым неуравновешенным и способным причинить больше вреда. Шарп же с нехорошим прищуром посмотрел на математика и приказал: