Близкий контакт
Шрифт:
Я с сомнением перевел взгляд с пустой тарелки на корзину и вздохнул.
— Ешь, ешь, — усмехнулся в седые усы хозяин. — Еще насобираю, здесь ягод полно. И ягод, и грибов, и зверя непуганого. Межмирье, одно слово. Человек здесь гость редкий.
— Конец сентября, вроде — сказал я. — Откуда малина?
— Кому конец сентября, а кому полное лето, — подмигнул он и рассмеялся. — Не обращай внимания. Здесь времена года — вещь условная. Значит, говоришь, сначала пелена тумана упала, а потом ты сюда, на мою поляну вышел?
— Да, — кивнул я, накладывая себе в тарелку еще малины. — И встретил
— Йорргами, — подсказал хозяин. — И не драка, а самый настоящий бой. Вы молодцы, не растерялись и дали достойный отпор. А йоррги совсем обнаглели. Займусь этим немедленно.
— Не сомневаюсь, — сказал я. — Но смею напомнить, что я так до сих пор и не знаю, где нахожусь. Да и трупы… Как это может быть, что они сами исчезли без следа?
— Ты уверен, что хочешь это знать?
— Насчет трупов?
— Трупы — ерунда. Не стоят затраченного на них любопытства, поверь. Узнать насчет места, в котором ты находишься, разумеется.
Я задумался. В вопросе седоусого хозяина дома, смутно напоминающего мне какого-то известного (еще бы вспомнить, кого именно!) актера кино таился явный подвох. Впрочем, где наша не пропадала. Особенно после сегодняшних приключений.
— Уверен.
— Тогда пошли.
Мы пересекли двор, достигли опушки и, по едва заметной тропинке, вошли в лес. Почему-то я ничуть не удивился, когда невесть откуда снова взялся густой туман, выйдя из которого через некоторое время, мы снова оказались на опушке леса. Но это была уже совсем иная опушка совсем иного леса. Эти деревья… Больше всего они напоминали секвойи. Если, конечно, я правильно помню, как выглядят секвойи.
— Смотри, — посторонился хозяин.
Я шагнул вперед и оторопел.
Обрывистый склон передо мной уходил вниз метров на четыреста и отсюда, с высоты, открывался вид, которого просто не могло быть в той части России, где я гулял каких-то пару часов назад.
Это была долина реки, простиравшаяся на десятки километров — до синих далеких гор на горизонте. Сама река, если я правильно определился со сторонами света, несла свои, сверкающие под солнцем воды, с северо-запада на юго-восток и, как мне показалось, шириной была с наш Дон в его среднем течении. Вдоль правого берега реки вилась мощеная дорога, где был хорошо различим отряд всадников на рысях — в два десятка лошадей, никак не меньше. Копья и щиты, шлемы и кольчуги. А вон и город, в который они направляются.
Ров с водой, подъемный мост, крепостная стена, мощные башни, шпили и купола, крутые черепичные крыши, цитадель на холме. Все, как положено.
— Что это? — обернулся я к своему спутнику. — Мираж? Фантом? Голограмма?
— Все настоящее, — заверил хозяин. — Хочешь туда?
— Зачем?
— Не знаю, тебе виднее. Просто так люди с твоей стороны в Межмирье не оказываются. Должна быть серьезная причина. Не всегда, впрочем, осознанная. Ладно, некогда мне с тобой возиться. Давай, выбирай скорее.
— Что выбирать? — не понял я.
— Идешь туда, — он показал головой в сторону города, — или возвращаешься к себе.
— Туда… — я еще раз из-под ладони оглядел волшебную долину. — Красиво, не спорю. А что мне там делать?
— Этого я не знаю, —
— И многие приходят?
— Не ты первый, не ты и последний, — уклончиво заметил хозяин.
— А с этой стороны на мою кто-нибудь переходит? — догадался я спросить.
— Бывает, — усмехнулся он. — Но вообще-то здесь не справочное бюро и не туристическая фирма. На все вопросы можно получить ответы только там, внизу. Или не получить.
— А…
— Обратной дороги не будет. И шанса попробовать еще разок, скорее всего, тоже.
— Скорее всего?
— Теоретически все возможно, конечно. Но за те два с лишним века, что я здесь смотрителем, такого не случалось. Или туда или обратно. Третьего не дано. Думай. У тебя осталось ровно четыре минуты.
— Почему только четыре?
— Уже три минуты пятьдесят пять секунд.
Я вспомнил, как долго может тянуться трехминутный раунд на боксерском ринге, и задумался. Было уже ясно, что это не сон и не бред воспаленного воображения. Я действительно каким-то невероятным образом соприкоснулся с неведомым и невероятным, возможно, даже сказочным миром. И теперь у меня есть шанс в этом мире остаться и попробовать, как это — начать жизнь заново. Что он сказал? Работать и сражаться, любить и ненавидеть, жить и умирать — мне выбирать. Да. Но разве я не работал и не сражался там, у себя?! Пусть работа не всегда приносила успех, и не все сражения заканчивались победой, но еще, как говорится, не вечер. Заманчиво, конечно, продолжить знакомство с настоящей принцессой, но дома ждет меня жена, которая, положа руку на сердце, ничуть не хуже любой особы королевской крови. И даже лучше. Потому что роднее. О друзьях, родителях и прочих близких я уже и не говорю.
Но.
Вот именно.
Другого такого шанса больше не будет. Никогда. Страшное это слово — «никогда». Обессиливает и полностью отнимает и так не слишком великий запас оптимизма. Черт, что же делать? Жажда приключений и романтики толкает вниз. Долг, здравый смысл и любовь велят отступиться.
— Н-ну? — повернул ко мне лицо мой спутник. — Твое время кончилось.
— Остаюсь, — нехотя выдавил я из себя. — И рад бы в рай, да грехи…
Договорить фразу было некому. Исчезли обрыв, долина реки и сказочный город. Я стоял в кустах не слишком густого малинника, в котором давно не осталось ни единой ягодки, а впереди, за стволами берез и елей, виднелась проселочная дорога и моя машина на ней. Волшебное приключение закончилось, пора было возвращаться в реальность.
— Что-то ты какой-то не такой, — заметила жена за ужином.
— То есть?
— Задумчивый, — пояснила она. — Уезжал веселый, вернулся молчаливый. Это настораживает. Случилось чего?
— Нет, — сказал я. — Ничего не случилось. Все хорошо. Просто, наверное, это осенний лес на меня так подействовал.
— Настроил на философский лад?
— Что-то в этом роде.
— Ну-ну. Я думаю, это оттого, что ты грибов не нашел. Когда мужик с добычей, ему никакой философии не надо.