Близко к сердцу

Хэсли Одри

Эстелл последовала ее совету и устроилась в большом кресле у камина. Откинув голову и полуприкрыв глаза, она наблюдала за колеблющимся пламенем.

Держа ребенка на руках, она испытала ранее неизведанные ощущения… Да, две последние недели подарили ей такое многообразие чувств, о котором она никогда не подозревала. Все еще взволнованная влиянием, которое оказал на нее малыш, она тем не менее заставила мысли вернуться к дню сегодняшнему.

Если не считать вечера, она с готовностью вычеркнула бы его из своей жизни. На первый взгляд он ничем

не отличался от других дней, кроме, может быть, того, что Стивен начал проявлять признаки нетерпения, очевидно желая, чтобы все скорее кончилось. Она сейчас хотела того же, только по совершенно иным мотивам.

Поднеся пальцы к вискам, Эстелл стала массировать их. Она вдруг подумала, что теперь, когда страсть Стивена начала угасать, ей, как ни странно, было бы намного легче признаться ему в своей неумирающей любви. А ей так хотелось успеть сделать это в оставшиеся им часы!

От неожиданности Эстелл вскрикнула: чьи-то холодные пальцы, отстранив ее руки, стали медленно гладить ее виски.

— Извини, я не хотел пугать тебя, — проговорил Стивен, выпрямляясь и обходя кресло сбоку. — У тебя заболела голова?

— Нет, я… Тут так уютно, что я чуть не задремала, — заикаясь, проговорила она.

— Это был длинный день! — Глаза Стивена показались Эстелл странно невыразительными, когда он, присев на корточки у ее ног, взглянул на нее. — Мы можем уехать после кофе; Шон сейчас принесет его.

— А вот и он, словно по сигналу! — донесся до них веселый голос хозяина дома. Шон поставил на кофейный столик поднос. — Кто теперь будет за старшего?

— Только не ты! — воскликнула Мэри, появляясь вслед за ним. Она улыбнулась Эстелл: — Для нейрохирурга, славящегося твердой рукой, у него слишком плохо складываются отношения с чайником и кофейником! Об этом наглядно свидетельствуют мои многострадальные ковры!

— Ты видишь, Стивен, как здесь попирают мое достоинство? — вздохнул Шон, когда Мэри, взъерошив ему волосы, принялась разливать кофе.

— Да, мое сердце истекает кровью от сострадания! — рассмеялся Стивен, подходя к софе и садясь рядом с ним.

— А я-то собирался просить тебя остаться на пару дней теперь, когда ты закончил потрошить растения, — жалобно сказал Шон. — Ты действительно не можешь?

Стивен покачал головой.

— Хотелось бы сказать, что могу, но у меня уже заказан билет в Токио.

— Ну а что с этим удивительным растением Питера? Есть ли какой-нибудь шанс, что оно оправдает ожидания?

Стивен пожал плечами.

— Сейчас об этом трудно судить. Ясно, что Питеру удалось вырастить внешне похожее растение, но потребуется уйма времени, чтобы узнать, обладает ли оно необходимыми свойствами!

— Это был бы неоценимый вклад в медицину, — тихо проговорил Шон. — И если все получится, то могу сказать: слава Богу, что запатентуешь это средство ты, а не одна из этих алчных фармацевтических компаний. Хотя осмелюсь заметить, что его испытания и маркетинг обойдутся в целое состояние!

— Возможно, но пока рано об

этом говорить. Мы даже не знаем, жизнеспособно ли это растение. За последние две недели я вдоволь насмотрелся на него, и именно теперь, как ты понимаешь, мне меньше всего хочется говорить на эту тему.

— Это видно по твоим глазам, — усмехнулся Шон. — Да и Эстелл, кажется, сейчас заснет.

— Это вполне простительно перед таким камином, — рассмеялась она в ответ.

— В любом случае нам пора двигаться, — сказал Стивен, ставя чашечку на столик. — Если ты свободен завтра около трех, может быть, подбросишь меня до аэропорта?

— Разумеется, я тебя подброшу! — подтвердил Шон, вставая. — Ты тоже улетаешь днем, Эстелл?

Смысл вопроса не сразу дошел до нее.

— Я… Н-нет, утром, — заикаясь, пробормотала она.

Мэри и Шон крепко обняли ее на прощание.

— Не падай духом и заглядывай к нам, когда будешь в Дан-Лэре, — настоятельно говорила Мэри. — И желаю тебе благополучно добраться домой!

— Они невероятно симпатичные и радушные, — вздохнула Эстелл, когда они ехали домой.

— Да, должен признать, эта пара — неплохая реклама брака, — тихо проговорил Стивен и неожиданно резко спросил: — В котором часу вылетает твой самолет?

— Не помню, — прошептала она, отворачиваясь и смотря невидящими глазами в окно. — Надо заглянуть в билет.

Если не считать того, что заглядывать некуда, апатично думала она, вяло удивляясь тому, что вновь бездумно начала лгать, вместо того чтобы сказать, что билет с открытой датой и, пока Шон не затронул этот вопрос, она и не вспоминала о необходимости зарегистрироваться на определенный рейс.

— Как ты думаешь, ты еще застанешь Роналда в Штатах? — спросила она, просто чтобы нарушить угнетающую тишину.

— Это зависит от того, как быстро я смогу вернуться из Японии, — ответил он. — Но я сомневаюсь.

Некоторое время Эстелл придумывала, что бы еще сказать, но потом оставила эти попытки. Он молчит, так почему же она должна поддерживать беседу?

Согласно ее представлениям, Стивен вполне искренне мог верить в свое рыцарское намерение освободить ее либидо, хотя Эстелл и сомневалась в этом. По-видимому, все было гораздо проще: он не мог отказаться от возможности весело провести время с женщиной, с которой однажды был близок, не опасаясь при этом возможных неприятных последствий…

Единственное неудобство состояло в том, что его интерес пропал до истечения отпущенного времени.

Когда они подъехали к дому, Эстелл решила сослаться на усталость и пройти прямо к себе. Не из-за того, что хотела освободить его от необходимости подыскивать отговорки, а просто потому, что этого требовала ее гордость. Поэтому она отстранила придержавшую ее плечо руку, когда они вошли в дом.

— Эстелл, ты, должно быть, уже достаточно хорошо узнала меня, чтобы понять, что я не стану навязываться, — сказал он спокойно. — Но прошу тебя, не превращайся вновь в «жеманную скромницу»!