Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
Теперь слушай очень внимательно! Он тебе сказал, где... Морова?
Не-эт. Он сказал, вы сами, если решите...
Я решил, записывай адрес, — и назвал тот переулочек кладбищенский. — Знаешь, где это?
Я же не ростовчанка!
Это около кладбища!
Эх, как бы хорошо сейчас было ей побледнеть или что-нибудь в этом духе. Но бледнеть по заказу не умеют даже самые знаменитые киноактрисы!
Впрочем, Ольга тоже придумала неплохо: она глупо и удивленно улыбнулась.
Ее надо подкормить, — продолжал Висюлькин,
В какой маске?
Ну, купи какую-нибудь маску в магазине... например, Деда Мороза.
Вы серьезно?
Конечно, серьезно! Надя Морова временно изолирована... Так мне посоветовала сделать Анжелика Варум, знаешь такую певицу?
Еще бы!
Ну вот. Анжелика считает, что это повысит Надины творческие возможности!
Так вы ее возьмете в Москву?
Естественно. Хотя тебя это не касается, согласна? Ты сейчас должна выполнять мои распоряжения... И, даю слово, тебе от этого плохо не будет!
Между прочим, этот тип, не задумываясь, сыпал выражениями типа «Даю слово», «Клянусь честью» и тому подобное. Но Ольга этого не знала. У нее в голове пронеслось, что, может быть, он действительно что-то хорошее... или не совсем хотя бы плохое собирается сделать.
— И знай, Оля, это всего на день-два. Потом мы с группой уезжаем в Москву. И телеграммой на имя твоих родителей вызываем тебя. Ты приедешь и успеешь к самому прослушиванию... но перед этим ты должна помочь мне... И Наде!
Ольга все же кивнула — столько всего обрушилось. И наверное, в этот момент она не очень следила за своим лицом. То есть в глазах у нее читалось сомнение. Но за всем ведь, елки-палки, не уследишь!
Вернее всего, Висюлькин заметил это. Но все же вынул деньги
— Вот, купишь маску и продукты для Нади!
Он дал бумажку в пятьсот рублей. И Ольга невольно попятилась:
— Ой, да тут слишком много!
— Ничего, — назидательно проговорил Висюлькин, — ты купи самые хорошие продукты, натуральные соки, черную икру... — и вдруг схватил Ольгу за локоть: — А ты думала — я ей враг, верно? Ты хотела?..
Но что Ольга, по мнению Висюлькина, хотела, так и осталось тайной, потому что в дверь вдруг позвонили, а потом начали тяжело и как-то грозно стучать.
Лицо у Висюлькина тотчас стало испуганным. Он подскочил к двери, глянул в глазок.
— Витчиняй, хлопче! Приплыли!
— Открывай, Сюлька! Мы тебя в окне видали!
Висюлькин повернулся к Ольге, он был бледен, а губы так и вовсе посерели. Показал жестами: исчезни!
Она быстро оглянулась: куда? И поняла — за шкаф. Там была такая узенькая щель — просто невозможно представить, что какой-то человек туда может забраться. Но те, кто работает в цирке, кто знает о трюках великого Гарри Гуддини, тот может попробовать. Ольга и попробовала. Втиснулась не дыша и замерла.
Интересно, зачем Висюлькин велел
Сперва до нее донесся звук открываемой двери, а потом сразу смачный шлепок, который получается, когда человеку крепко дают по физиономии. Вслед за этим сразу же послышался откровенный, без всякого намека на мужество вой:
— Ну чего вы, пацаны, в натуре? Разве можно так на своих наезжать?..
— Какой ты свой, гнида?! Ты же мразь натуральная!
И другой голос:
Собираешься бабки возвращать?.. Ты знаешь, сколько мы уже из-за тебя потеряли? Знаешь, что на тебя счетчик включен? Помнишь, сколько ты брал?
Четыре штуки... Да меня самого кинули. Говорят: на пару дней, выгодное дело...
Заткнулся! Ты сколько обещал отдать?
Шесть, через две недели. Пацаны, братаны!
Я все верну. Дайте еще недельку! Мои бабки в Москву убежали. Гадом быть, я не виноват. Ребятасами попали... Они отдадут, я разговаривал. Дайте мне только до Москвы смотаться.
И снова послышался смачный удар, а потом еще и еще. Теперь, похоже, Висюлькина били в живот или по почкам. Потом Ольга услышала, как этот непонятный человек грохнулся на пол.
Хорош, Кела, охолонись. Убьешь эту парашу. Наш вообще ничего не получит. Тогда тебе хана... И мне тоже.
Да у него же ничего нет! — ответил невидимый Кела мерзким бандитским голосом. — Так хоть душу отвел.
Ну, отвел. Что дальше? Куда канаем?
Везем его на хату, а там пусть подписывает на нашего свою квартиру. Все, скажем, сделали, что могли.
Тут Ольга учуяла запах сигаретного дыма — это рэкетиры закурили. Еще через некоторое время послышался слабый и протяжный стон. Он был наигранный, ненастоящий. Но бандюки, как видно, об этом не догадались.
Что ж ты так лупишь-то, Кела? Как будто мы с тобой...
Закрой сифон! «Мы с тобой...» — презрительно протянул хриплый Кела. — Давай по-быстрому надевай клифт, поедешь с нами!
Куда это?!
Сам знаешь!
Не поеду я! К Боброну я ни за что не поеду!
Через весь город переться, в Змеевку? Да чтоб меня потом люди?..
Он не успел договорить, его опять ударили. Однако Висюлькин продолжал орать. Про то, что ему всегда плохо бывает на улице Найденова, что у него аллергия на дубы...
— Сюлька, ты шизанулся, что ли? — спросил второй бандит, который был «не Кела».
А Ольга-то уже догадалась: нет, он не «шизанулся» вовсе, не сошел то есть с ума. Он давал Ольге информацию — где его искать: улица Найденова, Змеевка какая-то, дом, около которого растут дубы.
— Ну, вали отсюда, глист!
И дальше Висюлькину, видимо, дали крепкого пинка, потому что он вскрикнул и как бы побежал — ни с того ни с сего. А потом дверь за тремя проходимцами захлопнулась.