Близнецы на вкус и ощупь
Шрифт:
Обвиняемые смущённо замолчали, переглянувшись.
— По крайней мере, я не легла под старикана, — пожала плечами черноволосая, разворачивая конфету.
— Мне послышалось, или это осуждение, Трейси? — прищурилась презрительно рыжая слизеринка, откинувшись спиной на изножье кровати. — Я прекрасно помню, под кого и сколько раз ты легла в клубе в ту ночь, когда Имоджен прибежала сюда в слезах после какой-то ссоры.
— Чего-чего там было? — заёрзала Дафна, пытливо заглядывая Трейси в глаза.
— Да ничего, — раздражённо выпалила, не подумав, Дэвис. — Малфой
Порывистый вдох заставил Дафну выпрямиться, и руки сами подскочили ко рту, прикрывая его в ужасе.
— Ты переспала с Малфоем, зная, что это он?
— И ещё с каким-то клонированным хером, — вставила Милисент.
— Как ты могла так поступить с Пэнси? — разочарованные большие глаза Дафны не моргая смотрели на скисшую соседку.
На лицо Булстроуд налипла кривая ухмылка отмщения за двойные моральные стандарты.
— Я не обязана с ней носиться, понятно? — отрезала, краснея, Трейси. — Да и формально она нам не рассказывала о своей любви! А что не сказано, то и не доказано!
— Ты настоящая сволочь… — провибрировал на низких тонах голос Дафны. — Можешь и не открывать даже рта о декане!
— У нас нет монополии на член Драко! — сгримасничала Дэвис.
— Скоро будет, если ты не заметила.
Две ехидные улыбки вперились в худощавую слизеринку. Трейси поднялась на ноги, скинув фантики с колен. На лице играла обида.
— Да пошли вы! В следующем году я съезжаю, — втаптывая подошвы в пол, она направилась на выход.
— Куда ты? Думаешь, «старикан» теперь согласует твой переезд? — кинула в спину Милисент под дурацкое хихиканье Дафны.
— Я помню строку из твоего старого дневника, Даффи, — переключилась на оставшуюся Булстроуд, — как там было? «Под взглядом профессора я иногда хочу сорвать с себя мантию прямо на уроке», — передразнила она писклявый голос Гринграсс.
— Овца, ты долго ещё будешь припоминать мне это дневник? — рассмеялась Дафна, швыряя шутливо в Булстроуд конфету.
— «Его бедра горели, когда мы соприкоснулись». Ты что, наметилась в дешёвые бульварные писаки после Хогвартса?
Насмеявшись вдоволь, девушки притихли и вдруг задумались, глядя перекрёстно на согнутые колени друг друга.
— Когда мы увидим Снейпа в следующий раз, мы точно будем знать, что они с Имоджен делали это. А ты всё ещё любишь его? — спросила Мили серьёзно, поднимая глаза на нахмуренный в думах лоб подруги.
— Кажется, нет… А ты всё ещё любишь Трейси?
Милисент посмотрела на не до конца закрытую дверь спальни.
— Пиздец как, — вздохнула она. — Как в первый день.
***
Уносящаяся в черноту дороги карета скрыла от всего мира, как две темноволосые головы соединились висками, ощутив заслуженный покой.
— Наконец-то, — усталый мужской шёпот.
— Наконец-то, милый.
Перекатившись через лоб лицами друг к другу, пара соприкоснулась губами и замерла, сохраняя пучок тепла посередине. Меж двух покалеченных реагентами за годы преподавания профессорских рук лежала узенькая ладонь
Выйдя несколькими месяцами назад в недоумении на балкон Северной башни и найдя там скомканную в маленький клубок Имоджен, сидящую на полу, обхватив колени, Снейп распознал брошенное существо. Уже, а точнее, всего лишь второе на его веку. Раньше он их не замечал.
Первым была Холла, с полной самоотдачей напросившаяся на скучную практику и вкладывавшая в неё всю душу. Северус долго смотрел украдкой на рейвенклонку за работой, пытаясь понять, что она за неопознанный субъект, ворвавшийся в его обыденную преподавательскую жизнь, лишённую практически всяких красок. Да с таким рвением, будто сидеть в груде бумаг в подвале три раза в неделю было последним писком моды. И позже, наблюдая за тем, как Имоджен, не замечая ничего, сжимает собственные колени, спрятав подбородок в них, он считал похожую внутреннюю энергию: это не просто студент, а девушка-одиночка, оставленная кем-то, ненужная. Совершенно другой мир. И она никогда не попросит помощи сама, да и не у кого.
Быстро прогнав Малфоя, он протянул Имоджен руку, помогая встать с обветренного камня.
— Это Уизли вам навредил? — только сухими косноязычными выражениями доселе умел разговаривать профессор, хотя его душа уже живо билась.
— Нет-нет, профессор Снейп, мы просто пересеклись, — поправив юбку и постаравшись надеть на себя бодрое лицо, слизеринская красавица подняла глаза и упёрлась в недоверчивый тягучий взгляд Северуса. Несколько секунд в поисках подсказок он пристрастно изучал её черты, оказавшиеся неожиданно такими тонкими, но при этом неприступными. Она не сдаст Джорджа.
Осознав, что вытащить большее не получится, декан Слизерина приоткрыл, придерживая, створку балконной двери, приглашая Имоджен вернуться в башню без дальнейших расспросов. Девушка скользнула мимо, оставляя за собой черносливовый флёр, который чувствительный нос зельевара уловил, не распознав, однако, такой очевидный его источник.
— Мисс Стреттон, я вынужден вызвать вас на беседу, — Северус зашел следом, закрывая дверь и убирая руки за спину. Его голос монотонно проговаривал преподавательскую протокольную обязанность обеспечивать благополучие студентов своего факультета. — В полдвенадцатого, если нет лекций. Если есть, то в три.
— Я приду в три, — кивнула девушка.
И пришла.
И к исходу часа никто уже и не помнил, как формальная отрывочная беседа перетекла в разломы почвы у дороги — правого зубца из трезубца на въезде в Тенбридж-Уэллс, наполненные аметистами, скрошив которые, можно придать зелью окрашивания глубокий фиолетовый цвет, не доступный никакой другой магии.
…В реку совсем неподалёку от Хогсмида, где над каменным дном крупной гальки, отчетливо видимом благодаря кристальной чистоте воды, золотые карпы плывут против течения, перемещаясь между семью траекториями. Если придать каждой ноту и проигрывать в губную гармошку, наблюдая за отдельно взятым карпом, получится уникальная стройная и не лишённая смысла музыка.