Близнецы по разуму
Шрифт:
Ки-И-ас повертел головой, прислушиваясь. Кир тоже попытался уловить источник возможной опасности, но не преуспел в этом. Ваниль настойчиво лезла в нос. Подъезд — вроде бы чистый, чуть ли не образцовый — производил давящее впечатление. Будь его воля, Кир ухватил бы девчонку в охапку и увез подальше… а хоть и к Лерке. Или у себя поселил, а сам напросился пожить к сестре. Вот только за подобные выкрутасы можно схлопотать по шее. И не только словесно. От Желторотика и схлопотать. А потом — от Лерки.
— Чувствуешь что-то?
Кир поднял взгляд от блестящих светлых перил, кажется вымытых
— Ты еще и спрашиваешь?.. Сам чуешь чего?
— Вроде, спокойно, — ответил Ки-И-ас.
— Еще бы нет! — Желторотик фыркнула. — Дом непростой. Сюда заслуженных селили до конфликта: всяких чиновников средней руки, лауреатов государственных премий, родственников депутатов.
— А ты здесь просто квартирку снимаешь, — подначил Кир.
— Будешь удивлен, но да. Деньги нужны всем, в том числе и бывшим слугам народа, — ответила она.
— Средней руки. Ага-ага, — Кир усмехнулся. — Тем, кто на коттедж недозаработал.
— Зря ты так. Это… — Желторотик задумалась. — Не совсем тот случай. Да и конфликт внес свою лепту. В общем… — она поставила ногу на ступеньку, не спеша подниматься. — Бывших чиновников не так уж и много. Один — некогда глава администрации Северо-Восточного района; второй — кем-то в мэрии сидел, бумажки перебирал. Заслуженных артистов и героев России гораздо больше.
— Отличный домик, — проворчал Кир, которому обиталище Желторотика с каждой секундой нравилось все меньше. — Особенно учитывая то, как и кому давали этих героев: главный сказал, невесть кого и неизвестно за что наградили.
— Например, тебя? — уточнила Желторотик.
— Например, — передразнил Кир. — Тебя-то как сюда занесло и почему? Цены здесь, видать, немалые.
— Меньше, чем у тебя на Юге, — разозлилась Желторотик. — Опять же, ты моих родителей не знаешь. Фиг дали бы съехать, если не в подобный курятник. И так-то чуть весь мозг не выели, пока с ними жила. И после того случая уже начали мне «нормальную работу» искать по знакомым, только Виктор Викентич и спас.
Тот случай — зверское убийство, первый эпизод стрелка — не давал покоя и Киру. Родителей Желторотика он понимал и не понимал одновременно. Девчонка умела влезть в душу, и заботиться, даже опекать ее, хотелось. Вот только Кир первым дал бы по рукам тем, кто начал бы на нее давить. Потому что забота — это одно. А желание заставить кого бы то ни было жить по чужим правилам для удобства и успокоения заботящихся — другое. Чего бы ни утверждали манипуляторы всех мастей, гадкое то занятие, недостойное и отвратительное. А еще подобная «забота» ломала внутренний стержень опекаемого, заставляя делать глупости. Иногда очень опасные.
— Рассказывай.
— Здесь убийство произошло. Какие-то разборки криминального характера. Собственно, решетки на площадках и появились после того случая.
Кир переглянулся с Ки-И-асом. Дурные смерти всегда сказывались на периметрах не лучшим образом.
— Не нарушены, — уверил фанг. — По крайней мере, насколько я могу судить.
— Образцовый дом, — проворчал Кир. — Соседей поубивали, давайте огородимся решетками.
— А твоих родных, К-саша, не смутила нехорошая история этой квартиры? — поинтересовался
— Наоборот! Они пришли в восторг. Очень, знаешь ли, рассчитывали, что я не смогу жить там, где произошло убийство, заработаю какой-нибудь нервный срыв и прибегу к ним обратно. И уж потом точно никуда не уйду. И работу сменю, разумеется. И вообще стану хорошей послушной доченькой, как у других, может, слегка истеричной, но для девушки это абсолютно нормально, вот искать самостоятельности — гораздо хуже.
— Вот же… Не знакомь меня со своими родными, — попросил Кир.
— Ну вот, — деланно расстроилась Желторотик. — А я собиралась попросить тебя сыграть роль моего парня. Достали — спасу нет.
— Ладно. Я наговорю им гадостей, а ты меня за это бросишь. Папа с мамой обрадуются и от тебя отстанут, — предложил Кир.
— Идет! А если не отстанут, приведу Ки. Ты ведь не против?
— Сочту за честь, — отозвался Ки-И-ас. — И… если это не удастся Киру, то их с удовольствием напугаю я.
— А если прямо спросят?
— Полагаю, Ки-И-рилл, именно мой прямой и правдивый ответ о том, что я не намерен связывать с К-сашей свое существование и хранить ей верность, ударит сильнее всего.
— Я еще и поторгуюсь! Скажу, что не стану «гулять» с фангом только если отстанут от меня раз и навсегда со своими глупостями, — Желторотик радостно улыбнулась.
Судя по всему, родителей она не слишком любила. И это с одной стороны казалось странным, а с другой… Кир не мог осуждать. Он тоже терпеть не мог, когда им пытались манипулировать, да и Лерка — тоже. Но им двоим было проще, поскольку прилипали к ним и пытались укротить люди посторонние, в общем и целом совершенно неважные, которых посылать в закат и далее было легко и комфортно. А вот Желторотик — отважная, самодостаточная, умная девушка — была вынуждена отстаивать себя постоянно, причем с родными людьми едва ли не яростнее, чем на работе. И от этого становилось гадко. Потому что ублюдка, посмевшего бы ее обидеть, Кир пристрелил бы не задумываясь. А вот как быть с родственниками, возомнившими будто лучше знают, чего ей нужно, попросту не представлял.
— Везет вам, Ки.
— Это в чем же?
— Вы избавлены от отсутствия взаимности. У вас женщины проявляют интерес, и в вас, мужчинах, тотчас вспыхивает ответное чувство. И… ну, сколько оно длится?
— Люди столько не живут, — глухо проронил Ки-И-ас. — То, как ты описала… ты действительно полагаешь нас какими-то роботами? Думаешь, желание наших женщин — такой уж закон? Вселенная нас настолько сильно любит, что обрекает на интерес только к свободным и идеально с нами совместимыми партнерами? Вздор! И на Варе-то такое редкость, а сейчас…
— А что сейчас?
— Многие из моих соплеменников считают людей красивой расой.
— И ты?
— Неважно. Я о другом. Думаешь, уже влюбленный в человека фанг обратит внимание на интерес соплеменницы? Мы не роботы с программой размножения, которую непременно нужно реализовать. Мы живем долго. Мы… разумны, а значит, идеальных решений для нас не существует. В принципе. Ни для кого. Несмотря на всю нашу эмпатию.
— Грустно.
— Такова жизнь.
— Кирилл, не спи, а то замерзнешь.