Близнецы по разуму

Кузнецова Светлана Владимировна

— Подростки ведь несовершеннолетние, — уточнил Ки-И-ас.

— Разумеется, — кивнул Виктор Викентьевич, иначе мы звали бы их иначе. — До восемнадцатилетия люди считаются несовершеннолетними.

— Я знаю. Просто спрашиваю, — произнес Ки-И-ас. — На всякий случай. У нас все иначе, наши дети быстрее растут и уже к десяти выглядят, как ваши юные особи.

— Да-да, и это доставляет нашему законодательству дополнительные проблемы, а обществу… хм… всегда есть, о чем поговорить.

Слово «особь» Киру не понравилось, но

он вовремя себя одернул. Поскольку, ну а как иначе? Расы-то разные. Для людей все фанги и их отпрыски — тоже особи и никуда от этого не деться. Смешивать всех в одну кучу и раздавать свои понятия — неправильно, как и требовать называть по ним.

— Наши подростки — это особи от одиннадцати до восемнадцати лет, — напомнил Виктор Викентьевич, и использованное им слово «особь» уже не вызвало у Кира такого неприятия, как секундой раньше.

«Ты просто предвзято к нам относишься», — говорил взгляд Ки-И-аса, который Кир благополучно проигнорировал. Сказал же фанг другое:

— Кусать несовершеннолетних — против договора. Отступление от него несет за собой быструю и неминуемую кару. Перед нами, возможно, и фанг, но не тот, кто перекусал всех пропавших подростков! Однако утверждать подделку не могу… — Ки-И-ас поджал и укусил нижнюю губу, на подбородок скользнула тоненькая алая-алая струйка сангри, — я некомпетентен в этих вопросах.

— Экспертиза разберется, — заверил Кир. Смотреть на фанга было неловко. Словно случайно отдавил собаке лапу: хотелось утешить хоть как-то.

— Запись подлинная, — заметил Вадим, — эксперты проверили. Перед нами фанг, только ведет себя он не как умалишенный.

— Да, — подтвердил Ки-И-ас. — Нарушение договора карается безумием. Но если перед нами безумец, он не должен стоять и выжидать, а станет бросаться на всех, в ком течет кровь либо сангри.

— Не знал… — пробормотал Вадим.

— Несложно догадаться, видя с каким рвением фанги помогают в поисках и уничтожении сородичей, преступивших договор, — заметил Виктор Викентьевич. — Зверье ко всем относится одинаково: как к пище.

— Не знал, — повторил Вадим.

Иной раз, люди выгораживали даже стайров, фанги же не знали пощады к своим отступившим.

— Мог спросить, я бы объяснил, — бросил Ки-И-ас, якобы ни к кому конкретно не обращаясь.

— Значит, он специально позирует.

— Зачем? — спросил Кир.

— Больной на голову кровосос!

— Хочет стать Арх-Ри и расторгнуть договор!

Вадим и Ки-И-ас ответили одновременно. Также одновременно и замолчали. В кабинете повисла звенящая тишина, и даже старик не спешил ее разрушить.

— Как ты там ругаешься, Кир? ЧиТДом?

— ЧиСДом, — со вздохом поправил тот. Странно, что старик был в курсе его присказки и того, что она означает. Хотя… аккурат нет. Нестранно. Виктор Викентьевич не являлся бы собой, не знай он своих подчиненных.

— Ага-ага, значит, не требовалось, а следовало доказать?

—

Так точно! — подтвердил Кир: — Что и следовало доказать — ЧиСД, — и попросил: — Только стулом по голове не бейте. Мне с ними еще работать.

— Кого конкретно не бить?

— Обоих, пожалуйста. Вадим дорог мне как память о нем самом, а на Ки-И-аса только мебель зря переводить. Его боеголовкой лупить нужно. Лучше ядерной.

Губы фанга расцветила легкая улыбка: появилась и тотчас пропала.

— Заговоры — это прекрасно, — наконец задумчиво произнес Виктор Викентьевич. — Чаще всего они — плод разыгравшейся логики, однако…

— Все слишком красиво складывается?

— Это-то и настораживает. Вон, как вас всех сплющило. Даже меня не боитесь, а следовало бы, — задумчиво сказал он.

— Попади эта запись на экран. Да просто в Интернет… и у нас начнется социальный взрыв, — предрек Вадим.

В этот момент белое пятно качнулось в сторону камеры, а именно несущей ее девушки. Та вздрогнула, отступила на два шага. Пятно возникло возле нее стремительно, и запись прервалась.

— У кого-то сохранились подозрения, что перед нами не фанг?

— А то имитатор не продемонстрировал бы сверхскорость! Да любой, знакомый с монтажом видео…

— Не нужно, Ки-И-рилл. Это действительно фанг.

— Защищай свидетельницу, Вадим, — приказал Виктор Викентьевич. — Лучше увезите ее подальше, заприте хоть в подвале. Да где угодно укройте, главное, чтобы выжила.

— Поздно. Пьяный водитель сбил на переходе. От тела почти ничего не осталось.

— Точно водитель? Человек?

Вадим кивнул.

— Допросили?

— Сердечный приступ. До больницы не довезли.

— Как все… одно к одному, — прошептал Кир.

Экран мигнул, люди не обратили на это внимания, Ки-И-ас же вскочил с кресла и чуть ли не мгновенно оказался возле ноутбука.

— Перемотай! Можешь?

Не дожидаясь ответа он сам потянулся к мышке, и с пару секунд сражавшись с колесиком перемотки, остановил файл на мутно-сером фрагменте с белесым пятном на нем.

— Видели ж…

Ки-И-ас мотнул головой, и Вадим умолк.

— Смотри сюда, — фанг указал на экран. На нем по-прежнему ничего не выходило разглядеть, кроме скудной обстановки и белесого пятна. На этот раз сжимавшей одну из «стрел» — штырей, которыми стрелок пригвождал своих жертв.

— Твою мать!.. — Вадим не сдержался, но Виктор Викентьевич и не подумал его одергивать. — Стрелок.

— Позирует, тварь!

— Причем для фанга позирует. Мы не углядели бы.

— Ки-И-ас, это стрелок? — все же уточнил Кир.

Тот не ответил, безотрывно глядя в экран, снова поджав нижнюю губу и прикусив ее.

— Или имитатор, — сказал Кир, скорее из упрямства, нежели действительно полагая подобное.

Слишком уж говорящая тишина повисла в кабинете. Слишком показательная.