Близнецы по разуму
Шрифт:
Запись мигнула. Пустырь. Камера на Вадиме, иногда в кадре мелькали его руки, пару раз — зажженная сигарета.
— Работа под прикрытием, твою мать, — выругался Кир и протянул: — Вади-И-ик, тебя никто не учил не курить в такие моменты?
— А что?.. — не понял тот.
«Видимо, действительно не учил», — вздохнул Кир и махнул рукой в сторону Вадима.
— Почуют, — пояснил вместо него Виктор Викентьевич.
— Почуем, — согласился Ки-И-ас. — Эдакую гадость, да на пустыре… за километр.
— Не говоря о том, что к электромагнитному фону мы притерпелись в городе, а здесь —
— То есть, без шансов?
Над этим вопросом Ард размышлял несколько секунд, затем кивнул.
— Им понадобился заложник.
— А условия есть?
— Потом, — перебил Виктор Викентьевич. — Раскудахтались. Смотрите лучше.
Раздался шум мотора, из перелеска вывернула и затормозила у обочины заляпанная грязью маршрутка.
— Тот, кто вызвал ее на этот пустырь, предусмотрел и то, как Саша станет до него добираться, — заметил Виктор Викентьевич, — что с головой выдало в нем человека: фанг вряд ли обратил внимания на подобную мелочь.
— Как и любой владелец автомобиля, — заметил Кир.
— Значит, донор. Не стрелок. Уже легче.
Автотранспорт как в самом городе, так и на окраинах ходил исправно, другое дело, что дороги обещали желать лучшего. Такова уж человеческая действительность — две беды: дураки и дороги.
«С дорогами смириться проще, — подумал Кир. — Вот неужели, сидящие в маршрутке тетки, сейчас облаявшие Желторотика так, что даже на камеру записалось, искренне хотели ее предостеречь? Нет уж, злобу они вымещали — на той, которая попросила остановить хрен знает где за каким-то лядом и тем растрясла их драгоценные телеса. Иной раз людей действительно хочется ненавидеть».
Фанги смотрели, прищурившись, но от комментариев воздерживались.
Вадим догадался потушить сигарету — словно это имело значение теперь — и лег животом на траву и землю, наверняка холодную.
«Странно, что его не убрали оттуда», — раздалось под черепом.
«Договор», — напомнил Кир.
«Брось! — фыркнул Ки-И-ас. — По голове ударить, сонную артерию пережать, в какую-нибудь колею кинуть, ноги переломать и в лесу бросить, — никакой договор не помешает».
«Вот именно», — согласился Ард также мысленно.
«А ведь действительно,» — призадумался Кир.
Принявшего боевой режим фанга если только прибором ночного видения засечь можно: температура тела повысится до сорока градусов. Разглядеть его удастся только в самый последний момент перед схваткой: нападающие всегда притормаживают пред жертвой. Зачем? Сам Кир так и не сумел понять, а спрашивать не захотел. Причем пистолет в руке Вадима никого не отпугнул бы: от пули фанги неплохо уклонялись.
«Возможно, именно фангов поблизости и нет, — предположил Кир, и тотчас помрачнел: — А кто есть? Стайры?..»
Маршрутка сорвалась с места, взвизгнув шинами, словно водила боялся остаться на пустыре навечно или попросту завязнуть в грязи. Желторотик едва успела отпрыгнуть, избежав душа из ближайшей лужи.
— Что б у тебя всю кровушку выпили, сучка крашеная! Авось, нормальных баб не тронут! — донесся истеричный крик какой-то тетки.
«Мымра», — приласкал ее Кир заочно.
Желторотик шла неспешно, впрочем, в
— Но фангов ведь не было! — воскликнул Кир, пусть и не собирался делать этого вслух.
— Конечно, не было, — тихо и очень спокойно произнес Виктор Викентьевич, словно ледяной водой из ведра окатил. — Запись прервалась на какое-то время, а затем пошла снова.
— Не было такого! — возразил Вадим.
— Точно? Перемотай.
Вадим так и сделал. Снова визг шин, истеричная тетка, Желторотик, бредущая к ограде…
— Вон ту ворону видите?
Птица что-то самозабвенно выклевывала в траве в нижнем левом углу экрана. Выклевывала, выклевывала и вдруг возникла на ветке куста, росшего с права.
— По-твоему, Вадик, ее туда перенес фанг?
— Виктор Викентьевич, я клянусь!..
Тот махнул рукой.
— Разберемся.
На экране Вадим из прошлого бегал по полю и размахивал руками.
— Черт! Как же я не подумал?! Я на полном серьезе рассчитывал на человеческий вариант развития событий: что похититель с ней встретится, хоть пару слов скажет! А он… он действительно оказался фангом и на слова не разменивался: разбежался как следует, выпав из поля зрения, ухватил Сашку и, не сбавляя скорости, ретировался!
— Может так, Вадик. А может и нет, — заметил Виктор Викентьевич.
— Когда подошел к месту, где Желторотик стояла в последний раз, то уже знал, что найду: два «жучка», аккуратно лежащих в пыли — словно их просто отцепили от одежды, а не уронили. Не хочу предполагать, что похититель знал о наших намерениях, Виктор Викентьевич, но…
— Мне нужно подумать, — прервал его старик. — Все свободны. Кирилл, задержись.
«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», — прозвучал в голове голос Ки-И-аса, только в нем не содержалось и намека на веселость.
— Они все же выдвинули условия? — спросил Кир, когда закрылась дверь.
Виктор Викентьевич сел рядом с ним, фыркнул и произнес:
— Догада!
— Но мы не станем их выполнять, постольку не идем на переговоры со стайрами, террористами и… Или условия неприемлемы в принципе?
Виктор Викентьевич кивнул, проговорив:
— Все и сразу, Кирилл. А еще потому, что мы не должны прогибаться. Ни в чем.
Старик смотрел на него в упор, не мигая, словно держал на мушке или читал мысли. Учитывая пристальное внимание фангов к его здоровью и почтенный возраст, Кир не удивился, если бы в рукаве Виктора Викентьевича оказались козыри из фангского арсенала. А еще вспомнилось, что не просто так его звали Дракулой. Не только из-за практически разменянного века, но и мастерских многоходовок, участники которых понимали истинный смысл и цели своих действий уже постфактум. Если доживали, конечно. Когда-то очень давно — еще во времена конфликта — Кир, раззадоренный известиями о победах отряда Дракулы, ляпнул о своем желании быть среди его бойцов. И получил ответ, застрявший в памяти на все последующие годы: «Боже упаси».