Близнецы по разуму
Шрифт:
— Чтобы поймать лиса, его нужно выманить из норы. Однако прежде нору придется отыскать.
Было ли это признанием того, что «глупость» Вадима, не настоявшего на прекращении заведомо провальной операции, и лихая бравада Желторотика произошла не просто так? Разгадал ли старик замысел твари и поставил ловушку, решил не мешать, понадеялся на подчиненных или просто плыл по течению? Даже спроси Кир прямо, ответа не добился бы. Как можно было и не пытаться узнать о поставленных условиях. Ну… разве только с ним сами свяжутся и предложат… Что? Поменять
«А зачем тварь объявляла охоту? — подумал Кир. — Если так уж и не нужен?»
Подумал, уставился в переносицу Виктору Викентьевичу, формулируя вопрос также, как при мысленном общении с фангами и… не ощутил ни малейшего отклика. Гадай — почему. То ли до старика не достучаться, то ли он не собирался выкладывать козыри. Совсем как поганец Ви-И-рс гран-Альтер в ту встречу.
— Ты нынче обитаешь в башне Фернов? — внезапно спросил Виктор Викентьевич, понизив голос.
Кир кивнул:
— И я, и Лерка.
— Работает оттуда?
Кир снова кивнул.
— Дело в том… — начал он и осекся, стоило Виктору Викентьевичу положить руку ему на плечо.
— Передай сестре, что использование служебного положения в личных или для помощи следствию целей не всегда карается ее конторой, иногда за это награждают.
— А?.. — не понял Кир и умолк стоило старику очень точно повторить жест, который уже давно и прочно угнездился в привычке Желторотика: с тех пор как новый начальник то ли подарил, то ли выдал ей кулон с… неприметным маячком? Секретной армейской разработкой?
— Ну чего ты на меня уставился, Кир? — спросил Виктор Викентьевич. — Неужели думаешь, я на самом деле допустил бы этот детсад?
Кир помотал головой, сглотнул и промямлил:
— Желторотик знала?
«Могла и не знать, — решил Кир. — Много ли усилий нужно, чтобы подтолкнуть к подвигу и самопожертвованию юную амбициозную особу, которую все детство насильно прятали под маминой юбкой и папиной широкой спиной, торопящуюся жить и рисковать? А ту, которой жить тихо и мирно обрыдло до тошноты?»
Виктор Викентьевич кивнул то ли его, то ли собственным мыслям и прошептал едва слышно:
— Сашенька очень умная, в меру отчаянная и смелая девочка. Как георгин.
Кир открыл уже рот, чтобы уточнить, но Виктор Викентьевич показал ему кулак.
— Так и передай сестре, — приказал он.
— Слу…
Старик повертел пальцем у виска, нарочито медленно размахнулся и ударил Кира в лоб: несильно, не больно, показательно.
— Хорошо, Виктор Викентьевич.
— В таком случае свободен, — сказал тот уже обычным тоном. — И будь поосторожнее с Вадимом. Не нравится мне подобная неожиданная забывчивость.
Эта информация не казалась такой важной, как предыдущая. И, наверное, потому Кир почти сразу упустил ее из внимания, мельком кивнув, козырнув и поспешив на выход. Ему сейчас было гораздо важнее не перепутать георгин с каким-нибудь другим цветком. Например, с гиацинтом или гладиолусом.
— Напридумывают похожих
Вадим поймал его в коридоре, долго распинался на тему, что не находит себе места, потребовал держать в курсе и, в случае, если этих сволочей найдут, взять с собой. Кир молчал, кивал, спешил, в конце попробовал отшутиться:
— Да что ж ты ведешь себя, как влюбленный маньяк? Я на месте Сашки от тебя тоже сбежал с воплями: спасите-помогите, харасмент.
Вадим прищурился и отступил.
— Ну, возможно, ты угадал, — сказал он тихо.
Кир нахмурился. Не в его привычках было лезть в чужие взаимоотношения, но и никак не отреагировать на подобные заявления он не мог.
— Я сейчас тебе врежу, Вадим.
— Чего вдруг?
— С того, — предупредил Кир. — Я твою жену видел.
Вадим пожал плечами.
— Бывшую.
— Да?..
— Уже три года как. До появления Сашки и… у нас хорошие дружеские отношения.
— Да?.. — повторил Кир, чувствуя себя по меньшей мере свиньей и пытаясь вспомнить, почему не был в курсе.
— Ага, — буркнул Вадим. — Мы, само собой, не друганы закадычные, но я полагал, хотя бы приятели. Тем более, я тайны из развода не делал.
— Ну… — протянул Кир. — Извини тогда. Виноват.
Вадим махнул рукой.
— Бывает. Кстати, как бы ты действовал на моем месте?
— По заветам Пушкина, — не задумываясь, ответил Кир.
Вадим хмыкнул.
— А еще лучше: дал бы ей перебеситься, а не заманивал едва вырвавшуюся из одного семейного болота в другое, — добавил Кир.
Вадим покачал головой и прошептал:
— Главное, чтобы у нее было это время: перебеситься.
— Будет.
Глава 24
Лерка очень редко так улыбалась: широко, искренне лучась весельем. Сейчас и вовсе работала, неустанно стуча по клавишам и разогнав любопытствующих фангов если не гудением компьютера, вызывающим у тех мигрень, то клацанием и бормотанием под нос. Единственным, кто не сбежал под благовидным предлогом, был Ки-И-ас: сидел в кресле, время от времени массировал висок и рисовал в блокноте. Лерку рисовал. Улыбающуюся, счастливую, в платье, которое Кир точно на ней когда-то видел. И вот думай теперь: угадал ли фанг или вынул образ из его же головы. И, даже будь так, убить его почему-то не хотелось. Вот совершенно.
— Судя по вот этому, — прошептал Кир, указав на рисунок, — поговорить вам не удалось.
— Она знает, что я буду ее охранять, — ответил Ки-И-ас также тихо.
— И не в восторге от этого, пусть и всем видом показывает, что ей это безразлично.
— Увы, — бросил Ки-И-ас со столь же невыразительным и отрешенным выражением лица, как и Леркино невысказанное, но явное раздражение.
«Как дети, честное слово», — подумал Кир нарочито громко.
Ки-И-ас ничего не ответил.
— Поговорите, — не столько предложил, сколько потребовал Кир.