Близнецы-тираны
Шрифт:
— Ты боишься? — Она просто кивает. — Лучше бы так и было, черт возьми. — Моя рука находит путь между ее ног, обхватывая ее голодную маленькую киску.
— Пожалуйста, — шепчет она. — Не делай мне больно.
Я громко смеюсь.
— Немного поздновато для этого, тебе не кажется? Ты сказала мне, что хочешь этого. Теперь тебе просто придется, черт возьми, страдать из-за этого.
Я подношу нож к ее горлу, сталь блестит в лунном свете. Мы устали бороться со своими желаниями, но мне похуй, потому что мой член тверже, чем когда-либо, и просит
— Ты хочешь, чтобы тебе причинили боль, не так ли? — Тихо спрашиваю я Джун.
Нож находится так близко к ее коже, что я легко могу порезать ее. Но я осторожен. Я не хочу оставлять неизгладимые следы. Я просто хочу напугать ее. Я питаюсь ее страхом. От чистой, нефильтрованной похоти, которая смешивается с этим в ее красивых глазах.
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль.
— Сделай мне больно, — выдыхает она, и мой член вытягивается по стойке смирно.
— С помощью ножа? — Спрашиваю я.
— Своим членом.
Черт возьми, она само совершенство. Нож прижимается к ее коже. Я держу кончик прямо у впадинки ее горла, и я смотрю, как она глотает, зная, что могу проткнуть ее кожу одним неверным гребаным движением. Эта мысль заводит меня.
— На колени, — приказываю я, и она повинуется.
Я держу свой нож перед ней, дразня ее им, когда расстегиваю джинсы и вытаскиваю свой член. Глаза Джун расширяются при виде этого, впитывая меня, глядя на меня умоляющими глазами. Она хочет взять его в свой хорошенький ротик… Но я хочу подразнить ее еще больше. Я прижимаюсь к кончику ее губ и поднимаю нож, когда она пытается всосать его.
— Пока нет. Понаблюдайте за ним. Посмотри на него. Скажи мне, как отчаянно ты его хочешь.
— Пожалуйста, К-Кейд, — шепчет она. — Скорми его мне… Накорми меня своим членом, пожалуйста.
— Что ты сделаешь для этого? — Я провожу головкой члена по ее губам, оставляя предварительную сперму на ее нетерпеливом ротике. — Как далеко ты зайдешь, чтобы заполучить его себе в глотку, Бабочка?
— Я сделаю все, что угодно. — Сейчас она действительно в отчаянии, и это прекрасно. — Все, что ты захочешь, Кейд… Все, что ты попросишь, пожалуйста, я сделаю все, что угодно!
— Покажи мне, — приказываю я ей, и она дрожит, сжимая свои сиськи вместе, когда ее глаза встречаются с моими. — Еще.
Она вставляет мой член себе между сисек, трахая его, быстро двигаясь вверх и вниз. Это чертовски потрясающе, и я стону, когда еще одна капля предварительной спермы срывается с моего кончика, скользя по ее бледной коже. Снова поднимая нож, я приказываю ей лечь на кровать. Джун ложится на спину, широко раскрыв глаза, когда я оказываюсь на ней сверху. Я вытаскиваю черный кожаный ремень из штанов и использую его как импровизированный ошейник и поводок для нее. От лязга пряжки волосы на руках Джун встают дыбом, и я ухмыляюсь ей.
— Ты такая больная маленькая девочка, — говорю я ей. — Ты живешь ради этого… Быть униженной…
— Да, — выдыхает она. — Пожалуйста, я хочу этого. Кейд,
Держа нож у ее горла одной рукой, я располагаю свой член у ее входа.
— Умоляй.
— Пожалуйста, пожалуйста, ты можешь взять все, что угодно… Я позволю тебе взять все, что угодно.
— Ты позволишь мне взять твою киску? — Она нетерпеливо кивает. — Ты позволишь мне вложить в него свое семя? — Еще больше кивков. — Ты позволишь мне обрюхатить тебя?
На этот раз она колеблется, и я прижимаю нож ближе к ее коже, заставляя ее извиваться подо мной, когда она шепчет:
— Пожалуйста, не надо…
— Нет, — шиплю я. — Скажи мне. Это то, чего я, черт возьми, хочу. Еще одного моего ребёнка в твоем животе. Скажи мне, что ты этого тоже хочешь. Скажи мне, что ты родишь его мне. Скажи мне, что я могу получить от тебя все, что захочу, Бабочка.
— Ты… — Она ахает, когда самый кончик ножа прижимается к ее коже. Страх делает ее глаза шире, чем когда-либо, зрачки настолько расширены, что я едва могу разглядеть ее радужки в лунном свете, освещающем комнату. — Я позволю тебе это сделать.
Сейчас внутри нее что-то сломалось, и она в еще большем отчаянии. Она хватает меня за запястье, держащее нож, и толкает. Я разрываю кожу. На ее горле появляется крошечная капелька крови. Я отбрасываю нож в сторону и швыряю ее на кровать.
— Ты что, блядь, с ума сошла?
— Сними маску, — выдыхает она.
— Что? Ты сумасшедшая?
— Я хочу посмотреть на тебя. — Она сама снимает маску с моего лица, и мы смотрим друг на друга, глубоко вдыхая. — Кейд…
— Ты, безумна, — шиплю я на нее. — Это полный пиздец.
Я отстраняюсь от нее, потому что мне невыносимо смотреть, как капля крови скатывается между ее полных, дерзких сисек. Но через секунду она уже на мне, обвивается вокруг моего тела и тащит меня обратно в постель.
— Ты хочешь, чтобы это было так, — шепчет она мне на ухо. — Прекрати, блядь, бороться с этим, Кейд.
Она права.
Я снова прижимаю ее к кровати, и ее глаза расширяются от моей внезапной жестокости. Я плюю ей между ног, и она раздвигает их, пока я лихорадочно нахожу ее влагалище. Я начинаю трахать ее дико, грубо, по животному. Мне насрать, если это больно. Все, о чем я думаю, это наполнить ее таким количеством своей спермы, что после этого она наверняка забеременеет.
— Посмотри на меня, — рычу я на нее. — Посмотри мне в глаза. Скажи мне, что ты моя шлюха.
— Я шлюха, — выдыхает она. — Я твоя шлюха.
Тьма снова берет верх. Это всегда происходит, когда я трахаю свою жену, но большую часть времени я успешно борюсь с этим, отказываясь поддаваться её зову сирены. Но не сегодня. Сегодня я, черт возьми, принимаю это.
— Тогда дои мой член своей киской, — приказываю я ей. — Осуши его. Кончай на мой член. Дай мне почувствовать это.
Я нахожу ее клитор и больно сжимаю его, заставляя ее глаза закатиться. Свободной рукой я хватаю ее за волосы и заставляю посмотреть на меня.