Блокада. Запах смерти

Сухаренко Алексей Иванович

– Хорошо, однако, вы живете. Я был здесь месяц назад, и такого не видел.

– А вы и месяц назад служили на них? – поинтересовался дядя Коля, осторожно упомянув немцев в третьем лице.

– Нет.

– Тогда чему удивляетесь, – пожал плечами лейтенант, давая понять, что служба на немцев – это совсем другое дело.

Христофоров посмотрел на подчиненных, спавших крепким сном, и решил не будить их. С лейтенантом милиции они начали обсуждать план дальнейших совместных действий.

В задачу группы Христофорова входила организация диверсионной деятельности, главной исполнительной

силой в которой должны были стать несовершеннолетние подростки. Работа, проведенная дядей Колей с бандой Кощея, намного облегчала задачу, и Христофоров не смог скрыть своего удовлетворения.

– Сколько пацанов в группе? – уточнил для себя Бронислав Петрович.

– Человек пятнадцать. Я бы мог собрать и больше, ведь за еду мальчишки порой родных убивают, а уж клеить листовки они будут, независимо от их содержания.

– Запасы еды достаточные, чтобы подманивать новых ребят?

– Да, – уверенно кивнул дядя Коля. – Сам был на наших складах.

«Вот что значит немецкий порядок, – подумал немецкий шпион Христофоров. – Даже в блокированном городе противника у резидентуры всего хватает».

– Набеги на хлебные подводы дело хорошее, – продолжал он разговор, – но немецкое командование поставило более серьезные задачи. Для их выполнения и направили нашу группу. Мы должны подготовить базу, которая станет основой для движения сопротивления граждан всего города.

– Серьезно задумано, – то ли одобрительно, то ли с сомнением произнес милиционер. – Только граждане сейчас – как животные, кроме еды, ни о чем не думают.

– А если их лишить последнего куска?

– Начнут жрать себе подобных, а на сопротивление кому-либо у них силы не хватит.

– Потому что врагами считают немцев, а должны понять, что враг – коммунисты, пирующие на их костях, – уверенно произнес Бронислав.

– Может, ты и прав. Только как их в этом убедить? – пожал плечами собеседник.

– Вот затем нас и послали, – самодовольно усмехнулся Христофоров. – Сегодня ночью надо груз из машины пристроить. Но только чтобы никто там рядом не жил. Может, в каком-нибудь выселенном доме, в подвале?

– Если безопасность нужна полная, то лучше в подвале, – согласился милиционер. – А что за груз?

– Типография. – Христофоров заметил, как изменился в лице собеседник.

– Чувствую, скоро вся милиция на уши встанет, – усмехнулся тот.

– Ты говорил, у тебя есть ребята из ремесленного училища, типографскому делу обучающиеся? – напомнил Христофоров.

– Да, я все понял, – кивнул дядя Коля. – Большие дела начинаем!

– Чего там мы начинаем? – раздался голос проснувшегося Финютина.

Дядя Коля стал прощаться. В дверях Христофоров спросил:

– А как тебя звать? А то называть «дядей Колей» или «товарищем лейтенантом» язык не поворачивается.

– Петр Сергеевич Бражнин. Но для остальных я буду оставаться дядей Колей.

– А с Брюжаловым на встречу как выходить, если что? – поинтересовался напоследок Бронислав Петрович, зная достоверно, что тот являлся резидентом немецкой разведки, офицером в чине майора.

– С ним на связь выходить нельзя. Если что, он сам выйдет на вас.

Лариса готовила ржаные

лепешки. Правду сказать, мучицы в тесте было процентов тридцать, а остальным наполнителем являлся жмых. С самого утра Андрейка и Катя вовсю помогали ей, кто чем мог. Катя поначалу схватилась перемолоть несколько горстей ржи в бронзовой ступке, но ее слабые ручонки после минуты работы тяжелым пестиком перестали отрывать его от дна ступки, и она захныкала. Ей на смену пришел Андрейка и с мужским упорством долго перемалывал злаки, пока не превратил их в серую мучицу. Катя тем временем помогала Ларисе мелко нарезать жмых, но все норовила сплутовать, отправить щепотку жмыха себе в рот. Лариса делала вид, что не замечает проказы, но Андрейка вскоре поднял крик и, схватив двоюродную сестру за шкирку, оттащил ее от стола. Катя, уже привыкшая к таким воспитательным мерам со стороны брата, не расплакалась, а стала его дразнить. Однако Андрей не реагировал на ее провокацию и продолжал помогать маме.

Растительного масла было совсем мало, а лепешек из-за большого количества жмыха получилась целая горка. Поэтому Лариса использовала четвертинку головки лука, в который воткнула вилку, и протирала им сковородку перед каждой новой порцией лепешек, чтобы не подгорали. К концу готовки кусочек лука был пропитан маслом и обжарен, это лакомство было мечтой маленьких помощников.

Когда все лепешки были приготовлены Лариса передала вилку с золотистым луком Андрею:

– Держи, помощник.

– А мне? – соскочила с дивана Катя и подбежала к Андрею.

– С тебя жмыха хватит, – оттолкнул ее от вилки тот.

– Я всего-то три щепотки съела, – заревела девочка и, развернувшись, бросилась ничком на диван.

Лариса не стала вмешиваться. С одной стороны, она понимала, что сын прав. Он тоже ребенок, но не позволяет себе таких вольностей. С другой стороны, ей было жалко племянницу, которая потеряла мать. Анастасия, собиравшаяся в университет, краем глаза следила за развитием событий.

– Три щепотки! Как раз одна маленькая лепешечка могла получиться, – сердито пробурчал Андрейка.

Пауза затянулась, лук остывал. Андрейка посмотрел на плачущую Катю, на мать, на лук. Наконец решился:

– Дай слово, что больше не будешь есть тайком.

– Даю, даю! – радостно вскочила девочка с дивана и с открытым ртом побежала к Андрею.

– Только половинку! – испуганно предупредил ее мальчик, но Катя, не рассчитав, откусила больше половины и, практически не разжевывая, проглотила.

– Акула… – ошарашенно вымолвил Андрейка. И тут же заплакал от обиды.

– Ой, я нечаянно, – испугалась Катя и заревела вместе с братом.

Вернулись отец и сын Петраковы. Принесли две вязанки дров и сбросили в коридоре. Андрейка утер слезы и, насупившись, словно бурундучок, замолчал.

– Ой, как вкусно пахнет! – втянул носом запах лепешек Вячеслав.

– Что случилось? – войдя в комнату, моментально среагировал на обстановку Петраков-старший.

– Да ничего страшного, дети повздорили, – сгладила ситуацию жена.

Все сели за стол. Завтрак был очень вкусный и сытный. Ларисе было приятно видеть членов своей семьи довольными и накормленными. Давно утраченное чувство…