Блокада. Запах смерти
Шрифт:
– А как же теперь с похоронами? – поинтересовалась девушка.
– Кто из родственников забирает сегодня, я выдаю справку о смерти для захоронения, оставшиеся тела сейчас отправим в прозекторскую, и завтра нужно их забрать. Оставшиеся невостребованными будут похоронены в общей могиле, – объяснил девушке работник милиции.
– У нас все пропало – и документы, и деньги, – поделилась тягостными мыслями девушка. – Как организовать похороны? Даже машину для перевозки не заказать.
– Машину, даже тем, у кого есть деньги, сейчас заказать
Настя поблагодарила за совет и присела на скамейку, обдумывая сложную ситуацию. На работу к отцу она идти боялась – еще было свежо воспоминание об убийстве Софьи Вайнштейн. Вдруг там, в отсутствие отца, к ней возникнут вопросы?
– Анастасия!
Девушка подняла глаза на оклик красноармейца с вещмешком за спиной.
– Вы мне? – все еще находилась в своих мыслях девушка.
– Неужели я так плохо выгляжу?
Боец сел рядом, и только сейчас Настя, к своему удивлению, узнала его.
– Бронислав Петрович?
– Что, у вас несчастье? – Христофоров указал взглядом на развалины дома. – Надеюсь, все живы?
– Дедушка… – не выдержав напряжения сегодняшнего дня, расплакалась Настя.
– Неужто Матвей Порфириевич погиб? – искренне расстроился Христофоров, который по-настоящему ценил мастерство старого портного. – А как Мария с дочкой… и вообще все ваши?
– Остальные живы, вот только бабушка не в себе пока.
– А я вам привет от отца привез, – наконец-то произнес самую важную новость Христофоров.
– От папы?! – Анастасия моментально пришла в себя. – Как он, где?
– С ним все хорошо. Так получилось, что мы с ним сейчас вместе служим.
– Но почему он сам не приехал?
– Так ведь еще не знает о случившемся, а то был бы здесь, – успокаивал ее Христофоров, обняв за плечи. – Вам уже дали новое жилье?
Анастасия, спохватившись, вскочила на ноги и потянула Христофорова за собой.
– Поедемте к нам. Вы не представляете, как вам сейчас наши обрадуются. Заодно папе письмо от наших передадите.
Бронислав Петрович, в общем-то, и не возражал, так как до конца увольнения было еще много времени, а возвращаться к Петракову только с плохими известиями не хотелось.
Через полчаса они были на Лиговке. Шестикомнатная коммунальная квартира, в которой пострадавшей семье выделили комнату, находилась на втором этаже семиэтажного дома, бывшего до революции доходным. Вновь заселенные стали пятой семьей в квартире. Появлению Христофорова с весточкой от Алексея радовались все, кроме Анны Ефимовны, которая лежала на старой кушетке в углу в обнимку со спасенными иконами. Комната и правда была большая и хорошо меблированная: большой кожаный диван, кушетка, двуспальная кровать, отгороженная от общей залы тканевой ширмой, письменный стол, несколько шкафов для одежды, сервант для посуды и большой обеденный стол, за который и усадили рядового Христофорова в ожидании приятных новостей.
– Да, конечно, не чета вашей
– Не томите, – взмолилась Лариса, – как там мой муж?
– Алексей Матвеевич командует подразделением, в которое волей случая направлен и ваш покорный слуга, – по-театральному произнес рядовой Христофоров.
– Ой как хорошо! – обрадовалась Мария. – Все-таки два старых знакомых. Всегда друг другу поможете.
– Конечно. По поручению Алексея Матвеевича я и отправился справиться о вашем положении. А тут такое… – Христофоров выдержал скорбную паузу. Затем обронил: – Вы бы написали письмо супругу. Кстати, и о том, чтобы держаться вместе тоже.
– Да-да, сейчас, – спохватилась Лариса.
– Вот какая беда, даже чаем вас, Бронислав Петрович, не можем напоить, не говоря уж о каком угощении, – посетовала Мария.
– Это не беда. – Христофоров стал развязывать вещмешок с переданной Алексеем посылкой. – Вы одолжите у соседей чайник, мы и перекусим чем Бог послал.
– Катя, иди ко мне, я тебе сахарку дам сладенького, – увидел свою дочь Христофоров, которая сидела в углу комнаты с мальчишками.
Девочка подбежала, взяла кусочек и, сунув его за щеку, кинулась обратно.
– Катя, нужно ведь сказать «спасибо», – Марии стало неловко за дочь.
– А чем вы тут занимаетесь, молодые люди? – поинтересовался Бронислав Петрович, подходя к ребятам.
– Косоцку лецим, – с охотой поделилась девочка.
Христофоров с изумлением увидел кошку Петраковых, на переднюю лапу которой была наложена шина из школьных линеек.
– Ты смотри, ее еще не съели, – удивился гость.
– Косек не идят, – заступилась за Барматуху Катя.
– Когда приспичит, не только кошек, но и крыс есть будешь, – резко, не делая скидки на возраст дочери, произнес Христофоров.
– Все, садимся пить чай! – пригласила к столу Анастасия.
Анне Ефимовне отнесли кусок черного хлеба, намазанный тушенкой, которая машинально стала есть, на короткое время прекратив разговаривать с покойным мужем.
Получив от Ларисы письмо, Христофоров направился обратно в часть. После его ухода всем хоть на немного, но стало полегче.
После трудного разговора семья вынуждена была отказаться от индивидуальных похорон Петракова-старшего, на которые просто не имелось средств. Единственная надежда была на Алексея, которому Лариса отписала о смерти отца.
…Петраков с трудом дождался возвращения Христофорова и еще до построения на вечернюю поверку позвал его в свой кабинет. Услышав новость, собрал все силы и стал спрашивать о семье, о том, как они устроились на новом месте. Потом нетерпеливо вчитался в письмо жены.
– Отца надо похоронить, – прозвучали его мысли вслух. – Пойду после отбоя просить машину.
– И меня, товарищ капитан, возьмите с собой, – предложил Христофоров, которому очень не хотелось оставаться в подразделении. – Как-никак я хорошо знал вашего отца.