Блокада. Запах смерти

Сухаренко Алексей Иванович

– Зашевелились сегодня с утра, – докладывал Шкет. – Сначала приехал грузовик, и из него разгрузили два длинных армейских ящика и четыре маленьких. Похожи на оружейные. Затем загрузили грузовик продуктами. Потом еще один раз.

– Кто приезжал? – поинтересовался Цыган.

– Сам Дед и руководил погрузкой.

– Леса для подпорок заготовил, – отчитался по своему заданию Чеснок.

– Что с охраной? – уточнил немаловажное обстоятельство Иван.

– Как и была – один сторож с винторезом. Меняется по

утрам, часов в десять. По ночам, кроме как отлить, из сторожки не выходит.

– Сегодня ночью и начнем, – подвел черту Зарецкий.

Шкет и Чеснок легли выспаться перед вылазкой. Ванька же решил навестить новых знакомых. Троих обитателей флигеля он обнаружил за перебором собранных в лесу грибов. Больше всех его приходу обрадовался Николка.

– Иванушка! – нараспев с улыбкой приветствовал он Цыгана.

– По-соседски зашел вас проведать, – объяснил тот цель своего прихода.

– И хорошо, милости просим, – доброжелательно отозвался отец Амвросий. – А мы вот к зиме готовимся.

– Как белки, грибы сушим, – засмеялся Николка.

– Сейчас поужинаем, грибков пожарим, – пригласила баба Фрося гостя к столу.

Ванька в любом случае отказался бы от еды, предлагаемой хоть и от чистого сердца, но людьми, которые сами нуждаются в помощи. Однако сейчас сделал это так, как придумал, – с обоюдной выгодой, желая помочь и себе, и им.

– Я к вам по делу, – издалека начал он. – У меня появилась возможность хорошо подработать на земляных работах, только в моей бригаде не хватает человека. И я подумал: что, если Николай пойдет ко мне подсобным рабочим? Тогда и вам полегче будет.

– С тобой, мил человек, я куда угодно! – заулыбался снова Николка.

– Так вы же на хладокомбинате работаете… – удивился отец Амвросий.

– Так то шабашка. Тут неподалеку нужно погреб вырыть.

– Николку бог силой не обидел, – согласилась баба Фрося, – один за день огород вспахивает, который два мужика одолеть не могут. Завтра с утра может и начать.

– Нет, я же днем работаю, а шабашу по ночам, – уточнил Ванька. – Поэтому могу уже сегодня его взять.

– Пошли, Вань, – вскочил Николка, – я землю, как крот, люблю.

– Через неделю и оплата будет, – видя, что баба Фрося задумалась, попытался снять ее сомнения Цыган. – Оплата продуктовая, причем хорошими продуктами.

– Ну что ж, быть по сему, – согласилась старушка. – Нам продукты в зиму копить надо.

Взяв у бабы Фроси лопату для Николки, «шабашники» за полночь вернулись к Ваньке домой, где Цыган разбудил своих спящих подельников.

– Что еще за пугало? – среагировал на появление Николки Шкет.

– С нами будет работать. – Ванька представил парням Николку.

– Цыган, ты извини, но на тебя это не похоже, – осторожно возразил и Чеснок. – Я видел парня в деревне, у него с головой не все в порядке.

– А

разве землю головой рыть нужно? – усмехнулся Цыган. – Парень крепкий, к труду привычный, нам в помощь самый раз.

– Я люблю землю рыть, – кивнул Николка, которого совсем не волновало обсуждение его персоны, – могу целый день копать без роздыха.

– Во, блин, стахановец! – недовольно выругался Шкет, но перечить Цыгану не стал.

Около часа ночи четверка тронулась в сторону околицы. Неожиданно перед последним домом их выхватил из темноты луч фонарика военного патруля.

– Стой, стрелять буду! – раздался окрик часового, и лязгнули два затвора.

– Ну все, кранты, – прошептал Чеснок. – Может, валим?

– Сдаст ведь убогий, бежим, – вторил ему Шкет.

– Стоять молча, говорить буду я, – холодным тоном цыкнул на них Цыган.

Патруль – младший лейтенант и рядовые с карабинами на изготовку – окружил их.

– Кто такие? Документы! – высоким, нервным голосом прокричал вчерашний десятиклассник с офицерскими петлицами.

– Да мы местные, товарищ офицер, рядом живем, – махнул рукой в сторону их дома Цыган, доставая свой ночной пропуск.

Шкет и Чеснок тоже предъявили подделки.

– Что, только сегодня родились? – высвечивая пропуска фонариком, продолжал кричать младшой. – Комендантский час для всех, кто не на работе!

– А мы идем на работу, – подал голос Николка, – землю щас рыть будем.

Офицер только сейчас обнаружил четыре лежащие на земле лопаты.

– А это что такое? – кивнул он в их сторону. – Ну-ка пошли за мной, сейчас выясним, какими шабашками вы ночью занимаетесь.

– Товарищ младший лейтенант, надо бы связать им руки, – один из рядовых нервно двинул карабином. – Может, диверсанты?

– Какие диверсанты, японский городовой! – пошел ва-банк Цыган. – Могилку соседка попросила выкопать на кладбище, а утром нам на работу. Когда же рыть-то?

– Могилу? – недоверчиво переспросил начальник патруля.

– А что же еще можно рыть в той стороне? – махнул рукой Цыган, зная, что, кроме сельского кладбища, на пути к овощехранилищу ничего нет.

– Все равно нельзя ночью шататься, я должен вас начальству для дознания доставить, – уже намного спокойнее, словно раздумывая, как ему быть, произнес офицер.

– Завтра мы должны холодильную установку запускать, второй день ремонтируем, – продолжал блефовать Цыган, – и если с утра не запустим, продукты испортятся. Вот тогда и нам, и всем, кто к этому руку приложил, впаяют как самым настоящим диверсантам.

– Так что же вы поперлись, если такая ответственная работа на вас? – Младший офицер подумал, что лучше бы парней отпустить.

– Так у бабки дед уже пять дней мертвяком лежит. Что же мы, звери какие, помочь не можем? – надавил Зарецкий.