Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе
Шрифт:
— Кто? — крикнул он спросонья и приподнялся на локте, чтобы посмотреть, ушел ли уже Королев.
Ивана Максимовича не было, но в комнате стоял Савельев.
— Товарищ майор, вас в штаб обороны требуют. Поскорее приказано. Там начальство понаехало…
— Какое еще начальство? — угрюмо спросил Звягинцев, однако снял со спинки стула гимнастерку.
Одевался он не спеша. В последние дни Звягинцев все делал не спеша, будто во сне.
— Да побыстрее же, товарищ майор! — молил Савельев. — Там два генерала ждут.
Звягинцев будто не расслышал этих слов. Ему теперь все было безразлично.
Вот уже несколько дней он старательно избегал встреч с Королевым. Нарочно придумывал себе какое-нибудь дело, чтобы прийти на ночевку попозже, когда Королев ляжет спать. А проснувшись, не поднимал головы раньше, чем тот уйдет в цех.
И сейчас, натягивая сапоги, Звягинцев подумал мельком: «Хорошо, что эти генералы не нагрянули до ухода Ивана Максимовича».
Наконец он взял в руку фуражку и следом за Савельевым поднялся по лестнице наверх.
Там действительно стояла машина, выкрашенная по-летнему — в зеленый цвет с серыми разводами. «Не заводская», — отметил про себя Звягинцев — все заводские машины он знал наперечет. За ветровым стеклом машины красовалось несколько разноцветных пропусков. За рулем сидел старшина. «Значит, — решил Звягинцев, — на завод в самом деле пожаловало какое-то высокое начальство».
— Можно, я вперед сяду? — шепнул Савельев, видимо довольный полученным от генералов поручением, а еще больше — возможностью проехать километр-полтора на их «эмке».
…У помещения заводского штаба обороны Звягинцев издали увидел группу военных. Рефлекс кадрового командира сработал моментально — майор поспешно надел фуражку и застегнул на все пуговицы плащ.
Машина остановилась метрах в четырех от начальства. Одного из генералов — командующего 42-й армией Николаева — Звягинцев узнал сразу. Но другой, несколько выше среднего роста генерал-лейтенант, с одутловатым лицом и с коротко подстриженными усами, был незнаком ему. За спиной незнакомого генерала маячила худощавая фигура полковника Бычевского. Тут же находились директор завода Длугач и секретарь парткома Алексеенко.
Звягинцев взметнул к козырьку руку и, поскольку генерал с усиками был старшим по званию, представился ему.
— Сколько вас надо ждать, майор? — недовольно буркнул тот.
Звягинцев промолчал, только вытянул руки по швам. И в этот момент заговорил дружелюбно Бычевский:
— Здравствуйте, товарищ майор. Командующий хотел бы осмотреть укрепления, построенные на территории завода. — Потом обернулся к генерал-лейтенанту и отрекомендовал Звягинцева; — Кадровый командир. Служил в штабе нашего округа, а затем и фронта. Участвовал в боях на Луге и под Волховом.
— А чего же на заводе прохлаждаетесь, если боевой командир? — все так же недовольно спросил генерал.
Хотя Бычевский и назвал его «командующим», Звягинцев
— Я здесь не прохлаждаюсь, товарищ генерал-лейтенант, а выполняю боевой приказ. Откомандирован на завод для строительства укреплений.
— Ну вот и покажите, что вы здесь настроили, — продолжал ворчливо генерал и, повернувшись к Николаеву, вполголоса добавил: — Надеюсь, хоть тут-то нет такого киселя, как у вас на переднем крае.
Звягинцев интуитивно почувствовал при этом, что причина недовольства генерал-лейтенанта не в нем, а в ком-то или в чем-то другом, предшествовавшем приезду начальства на завод.
Николаев тут же был отпущен, а остальным генерал-лейтенант сказал одно-единственное слово:
— Пошли!
— Здесь, Леонид Александрович, не идти, а ехать надо, — подал голос Длугач. — Заводская территория под стать городу средней величины.
— Ну что ж, тогда по машинам! — почти скомандовал генерал…
Звягинцев оказался в первой машине вместе с Бычевским. Во второй вместе с генералом следовали Длугач и Алексеенко. В третьей, замыкающей «эмке» — адъютант генерала и два автоматчика.
По пути Бычевский рассказал Звягинцеву, что Ленинградский и Волховский фронты объединены теперь под командованием Хозина, а войсками, обороняющимися внутри блокадного кольца, командовать прибыл вот этот самый генерал по фамилии Говоров. Он только что осматривал передний край обороны 42-й армии в районе больницы Фореля и выразил крайнее недовольство состоянием тамошних инженерных сооружений.
— Кричал? — сочувственно спросил Звягинцев.
— Не-ет. Этот не закричит, он… въедается, — тоскливо ответил полковник.
То, что Бычевский был так откровенен, говоря о новом командующем, свидетельствовало не только о доверии к бывшему сослуживцу, но и о том, что самому начальнику инженерных войск тоже влетело. Звягинцев не чувствовал угрызений совести за качество своей работы, но на всякий случай приготовился к худшему.
Часа два водил он командующего от объекта к объекту. Шагах в двух от них шел Бычевский, чуть дальше двигались Длугач и Алексеенко.
Командующий молча осматривал доты, опускался в траншеи, примерял на свой рост окопы, стучал кулаком по их дощатой обшивке, проверяя ее надежность. Только в одном из ходов сообщения, увидев, что между бревен сочится талая вода, обронил слово:
— Заштопать!
А когда все они возвращались уже к машинам, Говоров буркнул как бы нехотя:
— Удовлетворительно. Благодарю.
Расселись по машинам в прежнем порядке, и Бычевский долго тряс Звягинцеву руку, поздравляя с тем, что не подвел ни его, ни себя.