Блокадные будни одного района Ленинграда
Шрифт:
Продолжим чтение книги Н.А. Манакова. Курсив мой.
«С грустью жители окраин покидали свои дома. В короткий срок 86 489 человек переехали из деревянных домов в пустующие квартиры центральных районов.
После рабочего дня на предприятиях и в учреждениях, вооружившись пилами, ломами, топорами, жители города отправлялись разбирать деревянные сооружения под руководством опытных бригадиров. Они снимали крыши домов, сдавали по документам в исполкомы районных Советов имущество эвакуированных, вынимали стекла из рам, демонтировали оборудование домов и разбирали стены. Тут же на месте бревна и доски пилили на дрова. Перевозка их производилась на автомашинах, грузовых трамваях, а во многих случаях и на ручных тележках.
Проведение этой организационно сложной работы потребовало больше времени, чем предполагалось раньше. В некоторых
Массовое участие населения, коллективов промышленных предприятий и учреждений позволило обеспечить топливом Ленинград на зиму 1942/43 г. и отложить дрова в резерв. Всего было получено от сноса деревянных строений с 1 сентября по 25 декабря 1942 г. 1 миллион 15 тысяч кубометров дров. Из этого количества участники месячника получили 425 тысяч кубометров.
Всего с начала войны до 1 января 1943 года в Ленинграде было снесено 8162 деревянных здания с жилой площадью 1 миллион 235 тысяч квадратных метров. <…>
На всех этапах блокады борьба за бережливость и экономию была первым и непременным, а во многих случаях решающим условием победы над топливным голодом» [800] . Конец цитаты.
Теперь послушаем ленинградцев.
Н.И. Назимов:
«Дрова от сломанных домов возят на трамвайных платформах, телегах, запряженных людьми, на тележках или просто на себе» [801] .
800
Манаков Н.А. Указ. соч. С. 128–129.
801
Будни подвига. С. 184.
В своем дневнике бухгалтер Н.П. Горшков за 18 сентября 1942 г. записал: «Население деревянных домов спешно переселяется в центр города, в пустующие квартиры и комнаты, которых очень много после умерших зимой и эвакуировавшихся».
«Некоторые, придя с работы, находили свои вещи на улице, а огороды с овощами вблизи [деревянных] построек – поврежденными от слома стен домов» [802] .
802
Блокадный дневник Горшкова Н.П. С. 130, 131.
З.П. Кузнецова, 2015 г.:
«Пришла я из школы к себе на улицу Калинина, а наш дом уже приготовились разбирать. Мне кричат: „Девочка, уходи! Сейчас будем ломать!“ – „Мне некуда идти“, – отвечаю. „Отойди, нам надо бросать бревна, убьет тебя!“. Ушла, походила где-то, вернулась. Половину дома уже разобрали. К крыльцу не подойти никак, пытаюсь пролезть. „А чего у тебя там в доме?“ – „Сундук, бабушкина жакетка, плюшевая…“ А еще было красное довоенное шитое одеяло… Сундук, тяжеленный, целый день перетаскивали, на санках. Приютились по соседству, в полуподвале дома, до войны в нем была конторка керосиновой лавки [803] . Перетащили стулья, кровать. Трубы в доме завалило, и топить плиту приходилось по-черному»
803
До войны керосином торговал магазин № 103 (ул. Калинина, 18).
А.Л. Ходорков:
«Ломка домов идет быстро. Люди днями сидят без крова на вещах в ожидании транспорта» [804] .
И из документа:
«Дом, выделенный яслям для сломки, 75[-е] ясли собственными силами (курсив мой. – В. Х.) сломали и 70 куб. метр. готовых дров лежат на площадке дома пр. Газа, № 30» (из письма председателя Ленинского райисполкома директору одному из заводов, в чьем ведении находились ясли, 30 сентября 1942 г.) [805] .
804
Будни
805
ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 77. Л. 24.
Декабрь 1942 г.
«Ершова М. – 15 лет живет с сестрой, мать умерла, отец находится на фронте, два брата так же на фронте, нет совершенно дров. Книги не читает. В кино ходит часто. Имеет подругу. „Из-за холода дома не нахожусь“, – говорит тов. Ершова.
Эти факты приведены из многочисленного обследования квартир работающей молодежи.
Они лишний раз подчеркивают слабо поставленную индивидуальную политико-воспитательную работу» (секретарь Кировского райкома ВЛКСМ – секретарям обкома и горкома комсомола) [806] .
806
ЦГАИПД СПб. Ф, К-4. Оп. 2. Д. 19. Л. 12–13.
Все, что называется, «в традициях»: усилить политико-воспитательную работу – и дрова появятся. Даже нет попытки выяснить иные причины, почему «нет совершенно дров».
Нам же, чтобы показать только одну из причин фактов отсутствия дров у ленинградцев, достаточно взять, например, письмо, в целом типовое, жителя Ленинского района свой райсовет. Письмо от 15 января 1943 г.:
«Работаю я дворником <…> с ноября м-ца 1942 г. имею 2-х малолетних детей от 1-го и до 3 лет. Муж находится на лесозаготовках. На дровозаготовках я не имела возможности участвовать, сейчас совершенно не имею дров, дети замерзают в нетопленной комнате. Прошу выдать мне ордер на дрова. С места работы мужа дров получить не могу, там требуют документы (о выполнении им гуж-повинности) которых без мужа я достать не могу. Где находится муж адреса я не имею, сам он не был дома уже несколько месяцев.
Прошу не отказать в просьбе».
На письме печать домохозяйства, подпись управхоза и его приписка о том, что заявительница «дров в домохозяйстве неполучала» [807] .
К 1943 г. лес внутри блокадного кольца был «полностью вырублен» [808] . В начале указанного года проведенные проверки составов с лесом, доставляемых в Ленинград, показали, что почти во всех вагонах не хватает до трети заявленных объемов, а у большинства вагонов отсутствуют пломбы. Масштаб хищений леса оказался таковым, что в апреле 1943 г. Военный совет Ленинградского фронта обязал Управление ленинградской милиции выставить в бухте Морье и поселке Морозово вооруженные пикеты [809] .
807
ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп.1. Д. 94. Л. 6.
808
Карасев А.В. Ленинградцы в годы блокады… С. 284.
809
См.: Иванов В.А. Особенности реализации чрезвычайных мер… С. 472.
В середине весны 1943 г. в ряде районов города прокатилась волна «выламываний» оконных рам, досок, деревянных перекрытий и полов законсервированных, но не охраняемых предприятий [810] . Штрафы, уголовные дела…
Решением Исполкома от 7 апреля 1943 г. «О сборе строительных материалов для ремонта жилых домов» надлежало создавать специальные бригады из работников домохозяйств и населения для сбора этим материалов, в частности, «разбросанных по районам на площадках разбираемых жилых строений». Сбор предполагалось закончить в срок до 10 мая [811] .
810
См.: Бюллетень Ленинградского городского. 1943. № 9-10. С. 4–5.
811
Там же. С. 7–8.