Блондинка-рабыня
Шрифт:
Пете злобно смотрел на него.
— Чего же вы хотите?
— Очень немногого, Пете. Небольшое дельце. Вот и все… Вы помните Анну Борг?
Пете был удивлен.
— Да… но к чему?..
— Она работала здесь?
— Совершенно верно.
— У вас не создалось впечатления, что она знает, где прячется Рили?
— Она ничего не знает. Я готов поклясться в этом.
— Она говорила иногда о Рили?
— Еще сколько! Только и говорила что о нем.
— А как она познакомилась с Шульцем?
Пете задумался.
— Баш на баш. Вы мне скажете, где я могу
— Обещаю.
— Спустя несколько дней после похищения Шульц приходил сюда. Он хотел повидать Анну. Сказал, что Мамаше Гриссон нужно поговорить с девочкой. Когда я объяснил ему, что феды следят за Анной, он велел мне позвонить ей по телефону и позвать ее сюда, в контору. Я не присутствовал при их разговоре, но два дня спустя Анна перестала работать у меня. Она сказала, что ей предложили более интересную работу. Когда Гриссон открыла «Парадиз-клуб», она перешла туда. Они теперь живут вместе, Эдди и она.
— А почему Мамаша интересовалась этой девушкой? — спросил Феннер.
— Этого я не знаю.
Феннер встал. Он склонился над столом и на листе бумаги записал два адреса.
— Вот. На вашем месте я бы как можно скорей связался с этими двумя. Гарри подыхает от желания засадить вас в тюрьму. Его молчание будет стоит вам приличного пакета.
Когда Феннер выходил, Пете уже протягивал руку к телефону.
Вернувшись в зал ресторана, Феннер увидел Паолу, оживленно разговаривающую с изящным, красивым парнем, который усиленно разглядывал ее декольте.
Феннер без церемоний оттолкнул его.
— Иди, Тото, тебя здесь уже достаточно видели.
Парень кинул взгляд на Феннера и решил, что ему лучше убраться восвояси.
— Совсем не нужно бояться этой большой обезьяны, — сказала ему Паола. — Хороший удар — и не о чем будет говорить.
Но парень уже отошел на середину зала.
— Ну что ж, курочка, ты довольно забавно выбираешь себе удовольствия, — улыбнулся ей Феннер.
— Твой друг Пете плюнул тебе в глаза?
— Нет, но не потому, что ему этого не хотелось. Пойдем, девочка, мне нужно еще поработать. Я хочу получить свой гонорар.
— Ты будешь работать один?
— Да. Я хочу повидать Анну Борг, а она, кажется, отчаянная, эта девица.
— Она доступная девица, не так ли?
— Да, — с улыбкой ответил Феннер, — но не беспокойся: я совсем не для того хочу ее увидеть.
Комиссар Бренер был прав, когда говорил, что банда Гриссон завладела «Парадиз-клубом», но ошибался в том, что они купили клуб у его бывшего хозяина — Тони Роко.
Роко был безжалостно ограблен.
Мамаша Гриссон пришла к нему в сопровождении Эдди и Флина и объявила: если он хочет сохранить свое здоровье, то должен передать клуб им, за что будет получать один процент от дохода.
Роко начал с карьеры жокея. Это был совсем маленький человечек, и огромная фигура Мамаши подействовала на него устрашающе. Правда, клуб, который он приобрел на деньги, заработанные на скачках, приносил ему мало дохода, но он им очень гордился. Однако Роко был достаточно умен и понимал, что, если он им откажет, жить ему останется
Мамаше совсем не улыбалось платить за клуб звонкой монетой или чеками: она знала, что сможет получить ого задаром. У нее, правда, было полмиллиона, но оформление клуба, меблировка, оснащение кухни и прочие усовершенствования стоили дорого. Поэтому она сказала Роко, что один процент от дохода — достаточно заманчиво, и отклонила все его возражения, когда он попросил пять.
— Подумайте, мой друг, — с волчьей улыбкой сказала ему она. — Один — это лучше, чем ничего. Одна банда давно точит зубы на ваш клуб, а они не станут медлить. Если вы откажетесь платить, они заложат бомбу под ваш сарай. А если клуб перейдет к нам, вы никогда больше не услышите об этих парнях. Они отлично знают, что с нами опасно связываться.
Роко прекрасно понимал, что никаких «парней» не существует и все это выдумки, но он так же хорошо знал, что, если откажет Мамаше, бомбу подложит банда Гриссон.
И он с мрачной покорностью передал свои права на клуб Мамаше. Контракт, который она состряпала со своим адвокатом, был весьма многословен, но Роко вся эта казуистика ничего не давала. Он даже не имел права голоса. Старуха, может быть, и будет ему что-то «отстегивать», но только если сама этого захочет. На этот счет у него не было никаких иллюзий. Он понимал: его доля будет так ничтожна, что не стоит за ней и приходить.
Мамаша была очень довольна таким оборотом дела. Но, может быть, она бы так не торжествовала, если бы знала, что Роко поклялся при первой же возможности свести счеты с бандой Гриссон. Когда-нибудь, надеялся он, старая волчица пожалеет, что так обошлась с ним. Его скромная внешность и крошечный рост никому, а Мамаше — менее других, не давали основания предполагать, до какой степени Роко может быть опасным противником. Под слащавой итальянской наружностью скрывалась мстительная и коварная натура.
Роко пришлось заняться продажей лотерейных билетов. Эта работа ему не нравилась, но надо же было чем-то зарабатывать себе на жизнь после потери клуба. Проходя по улицам, поднимаясь по лестницам, входя в квартиры — находившись за день до боли в ногах, он растил и лелеял свою ненависть к банде Гриссон: в один прекрасный день он рассчитается с ними!
Мамаша решила завладеть «Парадиз-клубом» не только потому, что могла получить его задаром, но и потому, что его расположение ее очень устраивало.
Здание в два этажа в глубине двора выходило на одну из основных улиц города. С одной стороны клуба был склад, с другой — фабрика будильников. Они пустовали с шести вечера до восьми утра.
Клуб был расположен так, что в случае появления полиции швейцар имел достаточно времени, чтобы предупредить об этом кого следует, и те успевали скрыться. Окружить дом было невозможно.
Прежде всего Мамаша заменила входную дверь стальной, толщиной в семь сантиметров, снабженной отверстиями, через которые можно было в случае необходимости стрелять. Все окна закрывались железными ставнями, запоры их открывались нажатием кнопки на столе у Мамаши.