Блондинка с розой в сердце

Федин Андрей Анатольевич

— Люблю, — ответил я. — И её, и дочь. Очень по ним соскучился. Я не видел их много лет. Лизу я в последний раз поцеловал десять лет назад. А с Надей не виделся… Сколько с тех пор прошло? Тридцать четыре года? За эти годы я часто рассматривал их фотографии. Но даже не догадывался, что скоро увижу их снова.

Александра вздохнула.

— Обязательно увидишь, — сказала она. — И снова обнимешь. Поцелуешь.

Лебедева опустила глаза, обняла себя руками, будто прикрыла грудь от порыва холодного ветра.

Я улыбнулся.

— Лизу я обязательно

потискаю. Я теперь её дядя. Имею право. У моей дочери с Димкой всегда были хорошие отношения. Он её баловал и вниманием, и подарками. Лиза его обожала. Называла не «дядей», а просто «Димой». Ей сейчас всего десять лет. Представляешь? Маленькая совсем. Хотя она для меня всегда была и будет маленькой.

Александра кивнула, на меня она не смотрела.

— А вот с Надей ситуация сейчас иная, — сказал я. — Мы ведь теперь не муж и жена. Надин нынешний муж её любит. Это я тебе с уверенностью говорю. Потому что он точная моя копия, пусть и не внешне. Он — это я советского образца: ещё не утративший юношескую наивность и не испорченный интернетом. Так что ситуация с Надей… сложная.

Лебедева вскинула голову, отыскала взглядом моё лицо.

— Как ты поступишь? — спросила она. — Со своей жен… с Надей?

Я развёл руками.

— Спасу её, разумеется. Не позволю, чтобы я… то есть, Вовка и теперь уселся в это грёбаное инвалидное кресло-коляску. Оторву голову тому уроду, который в нас тогда стрелял. В этом мои планы предельно чёткие и понятные. Есть время и место Надиного убийства. Я туда приду и наведу шороху. Тут без вариантов. А в остальном…

Я замолчал, дёрнул плечом.

— А что в остальном? — спросила Александра.

— Стану крёстным отцом второго ребёнка Нади и Вовки, — заявил я. — Если доживу. Пусть рожают второго! Пацана. По праву старшего в семье я потребую, чтобы они не откладывали это дело. Да и Лиза обрадуется братишке. Она часто у меня спрашивала, почему мы с её мамой так и не обзавелись вторым ребёнком. Пусть рожают.

Я заметил, что Александра улыбнулась.

— Так они тебя и послушают.

— Послушают, — сказал я. — Димка временами бывал очень убедителен. Я на него теперь очень похож.

Лебедева усмехнулась.

— Это правда, — сказала она. — Я видела, как ты убеждал. Уже заранее жалею твоего брата.

Александра взяла меня под руку и заявила:

— Дима, что-то я замёрзла. И устала. Хочу в номер.

* * *

На восьмом этаже гостиницы «Космос» мы с Лебедевой пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по номерам.

Я помылся под тёплыми струями душа, улёгся в кровать.

Полчаса лежал, смотрел за окно на тёмное московское небо. Затем натянул джинсы, вышел из комнаты. Прогулялся по коридору гостиницы до номера Лебедевой, постучал в дверь.

Александра мне открыла не сразу — полминуты я стоял у порога. Лебедева всё же выглянула из номера. От неё пахло лепестками роз.

Лебедева задержала взгляд на моей голой груди, затем снизу вверх посмотрела на моё лицо.

—

Уже помылась? — спросил я.

— Да, — ответила Саша. — Сушу волосы.

Я шагнул к Лебедевой, взял её за плечи, притянул к себе. Сквозь ткань халата почувствовал тепло её тела. Александра затаила дыхание, смотрела мне в глаза.

— Мокрые волосы — это не страшно, — сказал я.

Взял Сашу за руку.

— Иди за мной.

— Куда? — едва слышно спросила Александра.

— В мой номер, — ответил я.

Глава 14

На тумбе радом с кроватью громко зазвонил телефон.

Я протянул к нему руку, снял трубку, приложил её к уху.

Произнёс:

— Слушаю.

Протяжно, но почти беззвучно зевнул.

— Доброй ночи, мужчина, — раздался в динамике приятный женский голос. — Не желаете провести эту ночь в обществе молодой и красивой дамы? Предоставим вам несколько кандидатур на выбор. Приведём вам их прямо в номер всего через пару минут. Наши девочки не скажут вам «нет». Останетесь довольны, гарантирую. Оплата почасовая. Не дорого.

Я посмотрел за окно — небо над Москвой уже посветлело и подкрасилось в пока ещё едва заметные цвета рассвета.

— Уже провёл, — ответил я. — Всё понравилось. Ваше предложение запоздало.

— Вот она сучка! — сказала женщина.

Звуки её голоса тут же сменились гудками. Я положил трубку на рычаги.

Лежавшая рядом со мной Александра приподняла голову и спросила:

— Дима, кто звонил?

— Обслуживающий персонал. Предлагали свои услуги.

— Ночью? — удивилась Саша.

Её распущенные волосы пощекотали мне кожу на щеке.

— Уже почти утро, — сообщил я.

Лебедева взглянула на часы и пробормотала:

— Рано ещё.

Она положила голову на моё плечо, прижала к моей груди тёплую ладонь. Я заметил, что Александра не закрыла глаза — смотрела в сторону установленного у самой стены на столе зеркала. Саша то и дело помахивала ресницами, спать она пока явно не собиралась. Будто это не она ещё пару минут назад сладко посапывала около моего уха.

На окне рядом с открытой форточкой покачнулась полупрозрачная штора. Вчера днём я сдвинул её в сторону стены, словно она преграждала путь свежему столичному воздуху, поступавшему в комнату с улицы. С моей кровати просматривался клочок беззвёздного неба за окном и всё ещё подсвеченная огнями Останкинская телебашня.

Вторая кровать в моём номере пустовала. Как и обе кровати в Сашином номере. В углу рядом с окном притаился торшер, похожий на гриб с тонкой длинной ножкой и желтоватой шляпкой. В зеркале отражалось предрассветное небо и штора. На полке для чемодана со вчерашнего дня лежал мой рюкзак. Около входа в комнату темнел шкаф.

— Дима, ты оплатил наши номера в гостинице на сутки, — сказала Александра.

Она вновь приподняла голову, заглянула мне в лицо.

— Это значит, что ещё на одну ночь ты в Москве не задержишься? Я правильно поняла?