Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход
Шрифт:
— Уже вторая за два дня, — сказал я, — круто вы на них налегаете. Я сосчитал ваши сигареты прошлой ночью. И спички тоже. Я обшмонал вашу сумочку. Я становлюсь пронырой, когда мне вешают лапшу на уши. Особенно когда клиент вырубается и оставляет меня держать младенца.
Она повернула голову и посмотрела на меня:
— Это, должно быть, снотворное и выпивка, — сказала она. — Я была немного не в себе.
— В «Ранчо Дескансадо» вы были в отличной форме. Тверже гвоздей. Мы должны были смыться в Рио и жить в роскоши. Видимо, и в грехе. Все, что мне нужно было сделать, — избавиться от трупа. Что за лажа! Трупа нету.
Она
— Поверните налево, вверх. Внизу какой-то коттедж.
— Кто и в кого стрелял?
Она сжала виски краями ладоней.
— Я думаю, кроме меня, было некому. Я, наверно, спятила. Где он?
— Пистолет? Он в целости и сохранности. На всякий случай, если сон станет правдой и мне придется его предъявить.
Мы подымались вверх. Я поставил ручку переключения скоростей в такое положение, чтобы «олдс» оставался на третьей скорости. Она посмотрела с интересом. Затем на сиденья, покрытые светлой кожей, на приборы щитка.
— Как вы можете себе позволить такую дорогую машину? Вы не так уж много зарабатываете, не так ли?
— Они все дороги в наши дни, даже дешевые. Можно с тем же успехом иметь машину, которая еще и едет к тому же. Я где-то читал, что сыщику нужна простая незаметная, темная машина, на которую не обратят внимания. Этот парень, видимо, никогда не бывал в Лос-Анджелесе. В Лос-Анджелесе, чтобы на тебя обратили внимание, нужно ездить на «мерседесе» с солнечной площадкой на крыше и с тремя кралями в купальных костюмах.
Она хихикнула.
— И еще, — развивал я тему, — это хорошая реклама. Может, я мечтал уехать в Рио. Я мог бы продать ее там дороже, чем здесь она обошлась мне новая. На грузовом судне перевезти не накладно.
Она вздохнула:
— Ох, хватит язвить. Мне не так-то весело сегодня.
— Видали своего дружка? — Она застыла.
— Ларри?
— У вас есть и другие?
— Вы могли иметь в виду Кларка Брандона, хотя я с ним едва знакома. Ларри был очень пьян вчера вечером. Нет, я не видела его. Видимо, он отсыпается.
— Он не отвечает на звонки.
Дорога раздваивалась. Белая линия свернула налево. Я поехал прямо, без всякой причины. Мы проехали мимо старых испанских особняков, построенных высоко на горе, и нескольких современных вилл пониже, с другой стороны.
Затем дорога плавно поворачивала налево. Покрытие казалось новым. Дорога шла к мысу и тут же завершалась широким кольцом. Друг против друга, с двух сторон кольца, стояли два больших особняка. Их украшали тонны керамики, а выходящие на море окна сверкали зеленым стеклом. Вид был потрясающий. Я смотрел не отрываясь целых три секунды. Затем остановился у обочины и выключил мотор. Мы были на высоте триста метров. Весь город раскинулся перед нами, как на аэрофотоснимке.
— Может, он болен, — сказал я. — Может, он уехал. Может, он умер.
— Я уже сказала… — Ее трясло. Я взял у нее из рук окурок и положил в пепельницу. Поднял стекла машины и положил руку ей на плечи, притянул ее голову и положил себе на плечо. Она расслабилась, не сопротивлялась, но по-прежнему дрожала.
— С тобой уютно, — сказала она, — но не торопи меня.
— В бардачке есть виски. Хочешь глоток?
— Да.
Я достал бутылку и исхитрился сорвать железный поясок пробки одной рукой и зубами. Я держал бутылку
— Терпеть не могу пить из горлышка, — сказала она.
— Особого шику в этом нет. Я не клеюсь, Бетти. Я беспокоюсь. Что я могу для тебя сделать?
Она помолчала секунду. Затем сказала уверенным голосом:
— Что сделать? Можешь взять себе эти чеки. Они были твои. Я их тебе отдала.
— Никто никому не дает пять кусков просто так. Такого не бывает. Поэтому я вернулся сегодня из Лос-Анджелеса. Я приехал сюда рано утром. Никто не увивается вокруг типа вроде меня, не обещает полмиллиона долларов, не предлагает поездку в Рио и домашний очаг со всеми удобствами. Никакая женщина с пьяных или трезвых глаз не сделает это только потому, что ей померещился мертвец на балконе, и, пожалуйста, скорее приходите и швырните его в океан. Что ты от меня ожидала, что я подержу тебя за руку, пока ты спишь и видишь сны?
Она отшатнулась, забилась в уголок сиденья.
— Хорошо. Я солгала. Я всегда была отчаянной вруньей.
Мой взгляд скользнул по зеркалу над рулем. Небольшая темная машина выехала на дорогу за нами и остановилась. Я не мог разглядеть водителя.
Затем она резко развернулась и укатила тем же путем, что и приехала. Кто-то, видимо, сбился с дороги и случайно заехал в тупик.
— Пока я полз наверх по этой чертовой лестнице, — продолжал я, — ты наглоталась снотворных и притворилась засыпающей, а затем со временем и впрямь уснула, я полагаю. Хорошо, я вышел на балкон. Ни трупа, ни крови. Если б он был, я смог бы перепихнуть его через ограждение — трудно, но возможно, если знаешь, как взяться. Но и шесть дрессированных слонов не смогли бы добросить труп до океана. До забора около 12 метров, а по крайней мере через забор его нужно было перекинуть. Думаю, что такой тяжелый предмет надо было бы бросить метров на пятнадцать, чтобы он перелетел через забор.
— Я уже сказала: я солгала.
— Но не сказала, почему. Поговорим серьезно. Предположим, на балконе был мертвец. Что ты хотела, чтобы я сделал? Отнес его вниз по черной лестнице в свою машину, отвез в лес подальше и закопал? Все-таки нужно доверять людям, когда вокруг валяются трупы.
— Ты взял у меня деньги, — сказала она без выражения, — ты мне подыгрывал.
— Чтобы узнать, кто из нас спятил.
— Ты узнал. Радуйся.
— Ничего я не узнал — даже кто ты, я не знаю. — Она рассердилась.
— Я же говорю, что была не в своем уме, — сказала она быстро. — Страх, виски, снотворное… Почему ты не оставишь меня в покое? Я уже сказала — возьми обратно эти деньги. Что тебе еще нужно?
— Что я должен сделать за это?
— Просто возьми, — закричала она на меня. — Взял и пошел, пошел куда подальше.
— Я думаю, тебе нужен хороший адвокат.
— Внутреннее противоречие, — усмехнулась она. — Был бы хорошим, не стал бы адвокатом.
— Ага. Горький опыт по этой линии. Ты мне еще расскажешь, или я сам докопаюсь со временем. Но я говорю на полном серьезе. Ты в беде. Не говоря уж о том, что у тебя было-не-было с Митчеллом, тебе стоит нанять адвоката. Ты сменила имя. Видимо, тому был резон. Митчелл тебя шантажировал. И у него был резон. Юридическая фирма из Вашингтона ищет тебя — и у них есть резон. И у их клиента был резон натравить их на твой след.