Блудная дочь возвращается
Шрифт:
Как я знакомилась с остальными, это не оставило следа -всё происходило в рабочем порядке, в суете обсуждений и дел. Время действительно было сжато, на подготовку к съёмкам его почти не оставалось. Надо было ловить «уходящую натуру».
Был уже конец зимы, а по сценарию предстояло снимать мороз, ледовые торосы, заснеженные поля. Поэтому все страшно спешили. Актёров на фото и кинопробы водили в одной и той же рубашке, еле успевая переодевать. Их даже разводить не успевали, как это принято на достойных картинах, и они сталкивались нос к носу. В этой свистопляске я даже не могу вспомнить всех претендентов на роли, кто к нам приходил, – кажется, что были только те, кого впоследствии и утвердили: Шакуров, Владислав Дворжецкий, Вицин и, сначала, Владимир Высоцкий.
Здесь я сделаю небольшие отступления и, перенесясь на много лет вперёд, расскажу те события, которые впоследствии оказались связанными у меня с Высоцким, правда, не совсем с тем, который должен был играть роль Крестовского.
Ко времени «Земли
Наверное, вследствие этого появление Высоцкого на кинопробах не вызвало во мне, не в пример другим, никакого волнения. Тем более, что он показался мне неприветливым, даже озлобленным человеком. Я даже про себя пожелала ему провалиться на кинопробах, хотя знала, что его кандидатура вне конкуренции. Он же, заранее уверенный в своей победе, оговаривал условия работы, например, эпизодическую роль для Марины Влади, номер-люкс в Ленинградской гостинице и т. п. И носились с ним, как с писаной торбой. Но, видно, очень я того желала -Госкомитет по кинематографии его не пропустил. Говорили, что из-за Марины Влади – иностранка всё ж. Уж я-то совершенно не расстраивалась – очень он мне не нравился. И смерть Высоцкого меня не потрясла. От знакомых врачей (высокого уровня) я слышала о его проблемах с наркотиками, пьянством и мало приглядном образе жизни, конец которой посчитала вполне закономерным. В этом я видела объяснение того негативного ощущения, которое испытывала от его песен. Зачем валить на систему, непонимание общества и т. п. – каждый человек сам кузнец своего счастья. В общем, образ Высоцкого не был лично для меня ни светлым, ни значимым, скорее был никаким.
Тем удивительнее то, о чём я собираюсь здесь рассказать.
В конце января 1988 года, когда мне было ровно 40 лет, со мной произошло следующее. Я наконец уложила спать свою двухмесячную Ланочку и, закончив все домашние дела, усталая, рухнула в постель. Мы с мужем спали в разных комнатах – он читал допоздна, а утром рано собирался на работу. Мне же приходилось ночью несколько раз вставать, а утром хотелось поспать подольше, и мы решили, что во избежание конфликтов так будет удобнее. Было часов одиннадцать вечера, и я блаженно разметалась на тахте, предвкушая долгожданный отдых. (Уставала я кошмарно. Ведь мне никто не помогал, и всё приходилось делать самой: и за ребёнком следить, и продукты покупать. А очереди в магазинах тогда были чудовищные – приходилось стоять по часу, а то и больше, да ещё с ребенком на руках; ну и силы были подорваны кесаревым сечением и последующей болезнью груди.) Но только я расслабилась, как почувствовала сильнейшую боль в сердце, под лопаткой, и в левой руке. Хотела позвать Сашу (мужа), но не смогла даже рта открыть от боли, не то, что крикнуть. И стала уплывать вдаль – иначе не опишешь это состояние. Боль растаяла, на время померк свет. А потом я оказалась в огромном зале с тысячами кресел, стоящих рядами. Множество людей сидело спиной ко мне и лицом к президиуму. Мне это напомнило привычную картину партийных собраний 70-х годов. Ко мне подошла моя подруга Ольга, умершая за- долго до этого, такая же молодая, как двадцать лет назад, такая, какой я её запомнила. Взяв за руку, отвела меня к свободным местам в проходе, и мы сели. В президиуме находилось человек двенадцать. Председательствующий встал – это был Владимир Высоцкий, к тому времени тоже уже покойник. (Интересно, что Ольга умерла 25 января 1969 года, 25 января 1987 года умер и мой второй муж Юрий Гантман, а Высоцкий родился 25 января.)
Высоцкий некоторое время что-то говорил в зал (жаль, не помню, что именно), а потом вдруг поманил меня из рядов. Ольга меня подтолкнула вперёд, и я поднялась на сцену, если можно так назвать возвышение, на котором восседал за длинным столом президиум (прямо как в «Тайной вечере» Леонардо да Винчи). Меня представили присутствующим – слов я также не разобрала или не помню. Затем Высоцкий взял меня за руку и увёл в какую-то небольшую комнату, напоминавшую кладовку. На длинных стеллажах, расположенных по трём её стенам, выстроились в ряд маленькие подобия церквей, храмов, соборов католических и православных, современных и классических; кирхи, мечети, синагоги и т. д. Высоцкий стал мне предлагать на выбор любой
И тут на пути возникли стражи – два силуэта с огромными крыльями и такими же огромными мечами. Они грозно скрестили мечи, преградив мне путь. Но я не замедлила бег, а, сложив ладони вместе, с силой ударила по центру скрещённых мечей и проскочила между архангелоподобными существами. Но, не удержавшись на ногах, кубарем покатилась вниз. Теряя сознание, я слышала, как с треском ломаются мои кости, причём я ясно ощущала, что ломаются и мои крылья – откуда только они взялись? Огромные крылья, деформируясь, обматывались вокруг моего тела, как у подбитой птицы, падающей с небесной высоты.
Пришла я в себя в странной обстановке. Чуть приоткрыв глаза, сквозь ресницы я видела, что нахожусь в пространстве, напоминающем операционную: надо мной нависла многоглазая лампа, а вокруг выстроились какие-то существа в белом, лиц которых не было видно. Я лежала на узком столе, тело моё было скрыто от моих глаз белым щитом. Стен не было видно -создавалось впечатление капсулы, окружённой седым туманом. «Хирурги» колдовали над моим телом, тихо переговариваясь. Вдруг один заметил, что я наблюдаю за ним, что-то шепнул другому, и тот, второй, сделав какие-то пассы над моим лицом, заставил меня снова погрузиться в небытие. Наверно, я не должна была видеть происходящее. Во всяком случае, я поняла, что «врачи» допустили какую-то оплошность, но не хотели, чтоб об этом узнал кто-то из «вышестоящих», и поспешили замять инцидент, иначе им пришлось бы не только остановить процесс моего спасения, но и получить нагоняй от «начальства». Они решили стереть всё из моей памяти. Я всё это как бы мгновенно прочла в их мыслях, и, когда надо мной производились эти пассы, напрягла всю волю с одной целью – запомнить, не дать уничтожить картины увиденного мною. Очнулась я на своей кровати. Сердце уже не болело, но было ощущение присутствия чего-то инородного под лопаткой, как иногда ощущаешь онемевший участок кожи или тупую тяжесть щеки во время анестезии зуба.
Я сейчас не сомневаюсь, что побывала «на том свете», откуда вернулась по зову любви, но при этом обломала свои крылья, и была спасена сущностями, которых принято называть инопланетянами, а я знаю их под именем Церян, и уделила им немало страниц в своих книгах. Надеюсь, я ещё вернусь к ним в своих воспоминаниях. Здесь же меня больше интересовала фигура Высоцкого. Думаю, что он действительно служит в одной из ветвей Иерархии, занимаясь эгрегориальными* вопросами. Возможно, его пристрастие к наркотикам, напряжённая эмоциональная жизнь и катастрофа внезапной смерти были кармически* предопределены и явились своеобразным очищением, необходимым для дальнейшего Служения. А всё произошедшее со мной, и именно в конце января, было связано с возможностью моей работы в той же области, – но я выбрала по своей воле дальнейший путь на земле. А может быть, мне не симпатичен был изначально мой предполагаемый «начальник», – а если бы это был Джо Дассен, например, или Владик Дворжецкий, я бы и осталась? Возможно, кто-то обвинит меня в гордыне. Но что поделаешь, так уж случилось, что это видение или, скорее, происшествие, вызвало у меня ассоциации с другими событиями, случившимися не со мной и не в моё время. Вот его знакомое многим описание:
«И возведя Его на высокую гору, дьявол показал ему все царства вселенной в мгновение времени. И сказал Ему дьявол: “Тебе дам власть над всеми силами царства и славу их, ибо она передана мне, и я, кому хочу, даю её. Итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё”.
Иисус сказал ему в ответ: “Отойди от Меня, сатана”» (Лк,IV, 5–8).
Роль Крестовского оказалась несчастливой. Высоцкого в спешном порядке заменили Олегом Далем.
Но первым героем из четвёрки будущих путешественников по «Земле Санникова», встреча с которым мне запомнилась еще до съёмок, был Владислав Дворжецкий.
– Это Владик Дворжецкий! Знакомьтесь! А это Леночка, наш костюмер! – радостно сообщила Алка Майорова, помреж.
Она буквально впихнула актёра в мою костюмерную, на секунду сверкнув своей великолепной улыбкой, и скрылась по своим делам. Я в этот момент никого не ждала – судя по расписанию на фотопробы, которое мне каждое утро вручали, очередной актёр должен был появиться ещё не скоро, и я спокойно сидела и вязала.
– Ой, что это вы вяжете? – обрадовался Влад – Я тоже люблю вязать, только у меня лучше получается. У вас петли слабые, а у меня ровнее и плотнее вязка! – очень заинтересованно, как к старой знакомой, обратился ко мне Влад, теребя полотнище в моих руках.