Блудница поневоле
Шрифт:
— Вот дуреха, — ворчливо повторил Максим и потянулся к брюкам, которые Милочка вычистила, выгладила и повесила на спинку стула дожидаться своего часа. — Нашла суд присяжных. У этих ребят приговор один: скажешь — убьют, не скажешь — все равно убьют. Правда, смерть в разных случаях может быть разной…
Прошло три часа, как Наталья проводила Максима к автобусной остановке.
Ссадив его с повозки на развилке дорог, она привязала лошадь к развесистой рябине и, взмешивая начинающий таять снег, пошла вместе с ним к дорожному знаку, на котором
— И что же ты собираешься предпринять? — в который раз задавала она ему один и тот же вопрос.
Максим, вновь пожав плечами, бормотнул:
— Там видно будет…
Наталья сунула руку в карман и извлекла оттуда скомканные десятирублевки и командировочное удостоверение.
— На вот, возьми на дорогу, — старательно уворачиваясь от его прищуренного взгляда, произнесла она. — Командировочное удостоверение на всякий случай…
— Какой?..
— Мало ли… Вдруг проверка документов, а тебе, кроме пулевого ранения в плече, и предъявить больше нечего… А так, хоть и филькина грамота, но все же лучше, чем ничего…
— Спасибо.
Они потоптались у обочины и, коротко простившись, пошли каждый в свою сторону.
Если Наталья и испытывала неловкость от того, что не стала противиться его отъезду, то это чувство вытеснялось чувством огромной тревоги за Милку.
Она видела — каждое движение дается Максиму с большим трудом. Всякий раз, как он задевал раненое плечо, бледность заливала его впалые щеки. Но она не удерживала его.
Уставившись невидящими глазами в окно, она попыталась отвлечься, заставляя себя думать о чем-то постороннем, но ничего не получалось. Перед глазами вставала одна и та же картина: истерзанное, окровавленное тело сестры. Поэтому, когда за ее спиной хлопнула дверь и Милкин голосок весело пропел: «Наталья, привет!», она едва не рухнула на пол.
— Ты-ы?! Откуда?!
— Оттуда…
Милочка танцующей походкой прошла к столу и опустилась на стул. Копнув в вазочке с конфетами, она вытащила из самой середины молочную ириску и, развернув ее, прямиком отправила в рот.
— Вкусно, — зажмурилась она от удовольствия. — Люблю ириски… Особенно молочные и такие, чтобы тверденькие были…
— Ты где была?! — сипло выдавила Наталья, все еще не способная сдвинуться с места. — Ответь же мне!
— А что случилось? Почему ты так озабочена? — легкомысленно дернула плечиком сестра. — Съездила к Тимошке, решила одну из проблем. Скажем — самую существенную. А на тебе лица нет. Можно подумать…
— Нет, Милка, я тебя сейчас отлуплю, — качнула головой Наталья и едва не со стоном опустилась на стул. — Неужели ты не могла мне сказать? Или хотя бы написать подробнее…
Милочка насупилась, как бывало в детстве, и закусила нижнюю губу. Но вопреки ожиданиям, впечатления это на сестру не произвело. Оставив без внимания Милкину мимику, она поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.
— Наталь, — тихо позвала Милочка, заерзав на стуле. — Ну прости меня. Ну виновата, исправлюсь. В конце концов, ничего же не случилось. Нашлось то, чего с таким нетерпением искали многие. Максим, кстати сказать, тоже искал. Теперь же он сможет уехать…
— Уже, —
— Что — уже? — захлопала Милочка пушистыми ресницами. — Что — уже?..
— Он уехал…
Сорвавшись с места, Милочка выскочила на крыльцо и пулей понеслась по расхлябанной тропинке к сторожке. В два прыжка преодолев скрипучие ступеньки, она рванула на себя дверь и в недоумении застыла на пороге.
Максима не было. Хотя откуда ему было здесь взяться, если Наталья не далее как минуту назад со всей ответственностью заявила, что он уехал.
«Ну почему?! — испуганно билось у нее в мозгу. — Почему не дождался меня?!»
Именно этот вопрос она и выпалила запыхавшейся Наталье, едва та появилась в дверях.
— Он поехал за тобой, — ответила та, переведя дух.
— Куда?! — почти простонала Милочка, сползая по стене на пол. — Зачем?!
Наталья опустилась на аккуратно заправленную койку и принялась посвящать сестру в подробности их с Максимом последнего разговора. Вздыхая и то и дело извиняясь, она не упустила ни единой детали в своем повествовании.
— Прости меня, — раз, наверное, в сотый прошептала Наталья и подняла на сестру виноватые глаза. — Я так испугалась…
Склонив голову набок, Милочка, казалось, не слушала ее. Она сидела, уложив подбородок на колени и уставив мечтательный взгляд в дощатую стену напротив. Легкая полуулыбка, блуждающая при этом на ее пухлых губах, придавала ей почти русалочий вид.
— Ты чего задумала?! — насторожилась сразу Наталья. — Милка, очнись и посмотри на меня! Ты чего задумала?!
— Помнишь мультфильм про гнома, от которого ушел дом? — она по-детски хихикнула, прикрыв рот ладонью. — Вот и мы с Максом будем кататься туда-обратно, пока наши пути не пересекутся…
Она встала со своего места, отряхнула джинсы и решительно направилась к выходу.
— Где пересекутся? — не выдержав, взвизгнула Наталья. — На кладбище?! Остановись! Не пущу!!!
Она кинулась следом за сестрой и, поймав ее за полу куртки, резко развернула к себе.
— Послушай меня! Послушай, хотя бы раз в жизни!!! Не езди туда!!! Я прошу тебя!!! Заберешь мальчишку, у меня есть деньги, я спрячу тебя. Спрячу так, что никто не найдет…
— Наталечка! — нежно пропела Милочка, высвобождая куртку из цепких рук сестры. — Нельзя прятаться вечно… И ты это знаешь не хуже меня. К тому же Максим…
— Понятно, — обреченно махнула рукой Наталья. — Ты все равно сделаешь все по-своему. Ты с десяти лет себя мыслишь взрослой и самостоятельной.
— Пока что это меня не подводило. Живу и, как видишь, здравствую. Я должна быть там, пойми!..
— Ты настолько сильно влюбилена в него? — недоуменно подняла брови сестра. — Милушка, родная моя, ну ты же не жена декабриста! Ты вообще ему никто! Неизвестно, что еще у вас будет…
— Ты знаешь, может быть, впервые в жизни я хочу поступить безрассудно, — с непонятной легкостью в голосе ответила Милочка. — Всю свою жизнь я просчитывала, взвешивала, анализировала, учила других… И в итоге что?! В итоге — одна пустота кругом! Ни любимого человека рядом, ни ребенка…