Blue Strawberry

Kurosaki Shizuka

Взгляд распахнутых голубых глаз, упершийся сразу в белые таби и плетенные варадзи, неохотно скользнул теперь выше – по стандартной черной форме шихакушо, но «украшенной» белым капитанским хаори. Вслед за ним, к украшениям добавились серебристый шарф и блестящие заколки в черных смоляных волосах над ухом… Можно было дальше и не смотреть в лицо капитана – Гриммджоу прекрасно понял, что сейчас неминуемо столкнется с неприветливо-надменной сталью в серых глазах гадкого ему Кучики Бьякуи.

– Что, – в глаза арранкара ударил блик воинственно настроенного отточенного лезвия занпакто, – пришел добить меня? – Джагерджак закрыл утомленные глаза, и устало положил ноющую голову на холодную траву.

Сенбонзакура

блеснула над его головой, но, описав дугу в воздухе, легла в ножны.

– Если бы я хотел этого, ты бы сейчас уже не рассуждал…

Разорванная когтями щека вдруг противно защипала, вызывая в памяти Гриммджоу образ чудовища, оставившего ему этот след. Сексте было наплевать на возможную угрозу со стороны капитана, его мысли куда больше занимал Пустой, слившийся теперь с Куросаки в единое целое, и тот факт, что эта парочка направилась черт знает куда. Пантера прислушался: реяцу можно было уловить, если бы… не это раздражающее присутствие Кучики.

– Чего тебе тогда? – Выплюнул в воздух безучастно Джагерджак, растягиваясь всем затекшим телом на земле.

Капитан помедлил, но затем все же протянул руку неподобающе развалившемуся у его ног Эспаде: картина, мягко говоря, странная, тем более, на просторах Сейрейтея.

– Не нужна мне твоя помощь, – гордый Секста отбил рукой тонкую ладонь жалостливого аристократа и, напрягая все еще ноющее тело, попытался встать самостоятельно.

Немного шатаясь, он выпрямился, хоть и не без усилий, а затем с давящей болью в голове и пекущим жаром в рваных ранах на щеке взглянул на Кучики, ожидая увидеть того непременно оскорбленным его неблагодарностью. Однако на бледном лице капитана поселилось не негодование, а весьма заметное смятение, столь неподходящее под стать его всегда строгим серым глазам и сдержанным чертам. Сам он весь также выглядел скверно, с явными следами недавней битвы: утонченное благородное лицо уродовали не менее противные ссадины, а безупречную чистоту капитанского хаори оскверняли кровавые пятна от многочисленных ран на теле.

– Бьякуя?! – Пантера откровенно удивился такому виду капитана. – Что тебя привело сюда?

– Где Куросаки Ичиго, Гриммджоу Джагерджак? – Кучики специально усилил ударение на двух последних словах, высказывая тем самым должное возмущение фамильярности арранкара.

– Где Куросаки? – Сходу смекнул Гриммджоу и узрел корень всего беспокойства в глазах прежде холодного, а ныне явно переживавшего брюнета. Внезапно обнаружившееся превосходство между ним и синигами, позволило Сексте торжествующе смерить соперника с ног до головы: – А ты, значит, не ощущаешь ее по изменившейся реяцу, так?

– Поэтому и пришел. Но как прикажешь понимать твой тон, Секста Эспада? – Резкий голос Кучики ударил предупреждением, точно никогда не промахивавшееся лезвие его занпакто.

– А так… – Арранкар наклонил взлохмаченную голову набок, отчего несколько непослушных голубых прядок скрыли хитро сузившиеся глаза. Хищник ухмыльнулся криво, вворачивая свой хорошо известный шальной оскал: – Похоже, капитан Кучики, наши пути здесь разойдутся, если мы и впрямь преследуем одну и ту же цель...

В просветлевшей голове Гриммджоу мигом выстроился дальнейший ход событий. Он сходу уловил реяцу и местонахождение рыжей синигами в теле Пустого, но просто прийти ей на выручку было уже недостаточно. Хорошо памятуя о единственно действенном способе спасения ее сил, которым сейчас занимался шляпник в лаборатории НИИ, Пантере все же не хотелось встретиться там снова с психопатическим капитаном. И все же забрать душу плюс для Куросаки было не просто необходимо, но и жизненно важно теперь. При всем при этом, следовало постараться до этого момента уберечь монстроформу рыжей синигами от появившегося подозрительного зеленоволосого типа, за которым Ичиго потащилась с

явным намерением сразиться. В чужом теле, с темной неподвластной до конца реяцу, да еще и нестабильным контролем своей души – его горе-героиня могла встретиться со смертью скорее, чем Бьякуя взмахнет Сенбонзакурой…

Тут Джагерджак покосился на капитана: да, силы у них на равных, но ведь этот гордец был к тому же и невероятно быстрым в поступи, как и сам Секста. Похоже, судьба неслучайно свела их вместе: имея скорость главным козырем в рукаве, только они могли уберечь бывшую временную синигами и от стремительного саморазрушения ее души, и от вполне вероятного самоубийства ее тела…

– Итак, что мы имеем… – Протянул арранкар и демонстративно сложил руки на груди. – Поскольку только я один могу определить месторасположение Куросаки, то и отправлюсь за ней следом. А вот ты, Бьякуя, – для пущего раздражения аристократа Гриммджоу не преминул ткнуть в него пальцем и бессовестно улыбнулся, – отправишься сейчас в лабораторию к капитану Куротсучи и заберешь для нее кое-что важное… – Секста явно упивался отведенной ему передовой ролью в разработке плана по спасению рыжей синигами.

– Да как ты смеешь, арранкар, говорить со мной так?! – Кучики ожидаемо вышел из себя и потянулся за мечом.

– Смею! – С вызовом в глазах оскалился Джагерджак, также сжав рукоять своей всегда готовой к бою Пантеры. Но потом вдруг переменился в лице и, с серьезным видом взглянув на капитана, произнес спокойно, даже тихо: – Смею. Поскольку позволяю тебе думать о моей женщине, до сих пор любить Куросаки и даже спасать ее жизнь.

Скулы Бьякуи вмиг напряглись над заскрипевшими зубами: разве он имел право на обиду, тем более, на поединок, если Эспада говорил чистую правду? Аристократ и впрямь позволял себе чересчур много вольностей по отношению к чужой девушке, и это ущемляло не только его гордость, но и оскорбляло его безупречную репутацию.

– И… Как же Куротсучи может спасти Куросаки? – Возобладал над собой капитан.

– Ну, не совсем он, а, скорее, Урахара. – Гриммджоу также решил сделать вид, будто ничего не произошло. Они, два взрослых мужчины, вполне должны были понять друг друга и, к величайшему изумлению самого арранкара, он не считал, что в этом вопросе мечи пригодятся им в помощь. – Шляпник… должен отдать то, что поможет вернуть Ичиго… – Пантера сглотнул, как всегда выдавая свое волнение этим редким, таким личным для него именем.

– Вернуть…? Что с ней? – Бьякуя также обеспокоенно взглянул на Гриммджоу.

Джагерджак запнулся: вряд ли его девушка, неравнодушная к капитану Кучики, хотела бы, чтобы этот высокоморальный синигами видел ее падение в форму Пустого. Но у них не было выхода. Скоро капитан и так все узрит воочию, но Секста все же решил пока уйти от ответа и просто взмыл в небо.

– Гриммджоу! Стой! Так несправедливо!

Арранкар завис в воздухе, и, не глядя на соперника, бросил тому через плечо:

– Несправедливо то, что ты спасаешь ее душу, капитан. Но я буду сражаться за тело Куросаки с не меньшим рвением. И надеюсь, что нам одинаково обоим повезет…

====== LXXXIX. МАЮРИ НЕ В СЕБЕ: ТРИ УЧЕНЫХ И ОДНА «ЛАБА» ======

Капитан Куротсучи, вновь выйдя из стенного укрытия, не без наслаждения принялся наблюдать за возобновленным боем бывшего начальника со своим клоном. Тщетные попытки того справиться с изворотливым и не менее проницательным рейгаем-двойником было тем еще зрелищем, ведь не каждый день случаются «битвы гигантов», да и подсмотреть здесь пару-тройку приемчиков для себя было тоже полезно. Все-таки директор НИИ хоть и был самоуверенным всезнайкой, все же любил порой почерпнуть новую информацию для себя, ведь он, прежде всего, ученый и исследователь, а уж потом – капитан, директор, проводник душ, коллега и прочие неинтересные ему звания.