Blue Strawberry
Шрифт:
– Почему ты улыбаешься?.. – Поинтересовалась Куросаки, уже несколько минут наблюдавшая на лице Иноуэ мечтательно-радостную усмешку, согревавшую своим теплом зарождавшуюся девушку в отражении. Ичиго не тревожила ее, сама предаваясь довольным ноткам, разливавшимся в ее душе от вида оживающей Орихиме, походившей больше на тень себя после возвращения из Уэко Мундо.
– Ничего, – расчесывая мягкие послушные огненные пряди Ичиго, ответила та. – Просто представляю, сколько народу придет с тобой повидаться сегодня… Все твои друзья. Их так много. Татсуки позаботится о наших одноклассниках, а Рангику-сан…
–
– Рангику-сан пообещала пригласить только самых близких тебе синигами, – постаралась успокоить ее Иноуэ.
– Ты хотела сказать – ее самых близких друзей, – хмыкнула Ичиго. – Интересно, она и Гина приведет?
– Нет, не думаю, – покачала в разные стороны головой Орихиме, отчего ее длинные пушистые волосы рассыпались водопадом по худым плечам.
Как и у Куросаки, на ней было платьице без бретелек, но любимого розового оттенка и совершенно коротенькое, отчего она походила на куколку, нежели на взрослую выпускницу. Иноуэ аккуратно закрепила заколкой несколько прядей сбоку, придавая прическе Ичиго более женственный и выразительный вид.
– Капитан Ичимару пока не собирается объявляться в Обществе душ. Так, по крайней мере, он говорил. Ни сам Ичимару-сан, ни Мацумото-сан не уверены, что Совет 46-ти захочет его оправдать…
– Да уж… С их-то однобоким правосудием. Получается, Каракура для него – что-то вроде ссылки? – Задумалась Куросаки, а затем сама же смягчила собственное предположение: – Хотя за возможность быть рядом с дорогим человеком до скончания дней, наверное, это не такая уж страшная цена, правда?
Сердечко Орихиме жалобно ёкнуло: перед глазами снова возник предсмертный взгляд Улькиорры, в котором он запоздало пытался достучаться до истины, а она пыталась убедиться, что испытываемые ею к нему чувства не ошибочны. Она сглотнула – в горле собирался комок от одних только воспоминаний об этом моменте. Но слезы за ним не должны были вылиться сейчас наружу. Тосковать по Куатро и называть его в мыслях своим «дорогим человеком» Иноуэ позволяла себе лишь по ночам, когда в ее окна заглядывал одинокий серповидный месяц – единственное живое напоминание ей об Улькиорре и что их встречи в Лас Ночес были реальностью… Очутиться бы хоть на миг там рядом с ним – ради этого, наверное, она, как и капитан Ичимару, готова была снести хоть тысячу изгнаний.
– Ты снова задумалась… – Проронила Куросаки.
– Да. – Рассеяно посмотрела в зеркало Орихиме и встретилась в нем с испытывающим взглядом карих глаз из-под пушистых ресниц. Женское любопытство? Отнюдь. Во взоре Куросаки в любом ее теле и форме – требовательность и честность.
– О нем?..
Иноуэ отвела взгляд: Джагерджак запретил рассказывать Ичиго о безумном спасении Куатро Эспады и возвращении Сексты в Уэко Мундо. Да она и сама бы не стала теребить слишком болезненные душевные раны временной синигами, связанных с образом Улькиорры Шиффера.
– Нет, – проронила Орихиме и задышала чаще. Ее губы изогнулись в улыбке, но от чрезмерного усилия она получилась неестественной и дрожащее-натянутой.
– Ты никогда не умела врать, Иноуэ, – поднялась с места Куросаки и обняла подругу, не донимая больше ту расспросами. Слишком кровоточащими были и ее сердечные
Две рыжеволосые выпускницы, размеренно прогуливаясь, приближались к пункту их назначения. Ичиго нравилась эта умиротворенная неспешность впервые за столько времени: платье и впрямь творило с ней чудеса, превращая, хоть и не в чопорную леди, но, уж точно избавляя от роли обезумевшей и вечно куда-то спешащей синигами. Она осмотрела себя. Ей нравилось выступать не в бесцветном шихакушо, сросшимся с ее телом за последнее время, а в этом легком одеянии из струящейся белоснежной ткани с ажурными вставками. Ей нравилось замечать под юбкой мелькавшие ноги в изящных босоножках, а не варадзи, и слушать размеренный стук их каблучков по тротуару. Ей нравилось в моменты особого наслаждения, как сейчас, заправлять за ухо уложенные мягкими волнами рыжие прядки и, ощущать их щекочущее движение на шее. Хорошо, что волосы у нее росли довольно быстро. Хорошо, что ей нравилось чувствовать себя девушкой.
Орихиме о чем-то беззаботно рассказывала, и Куросаки пыталась поддакивать ей, но все же заметно нервничала. Сейчас, через несколько минут, в этом кафе она предстанет перед друзьями, которые несколько лет подряд привыкли видеть в ней совершенно другого человека. Из одноклассников таких «непосвященных» в ее секрет оставалось немного: самые близкие ей Кейго, Мидзуиро и Чизуру из школьной компании видели Куросаки в истинной форме в Каракуре во время сражения с Айзеном. “Куда сложнее будет объясняться с синигами”, – размышляла Ичиго. Иккаку, Юмичика, Тоширо, Хисаги, Кира, Момо – все они будут там, и она не знала, как станет смотреть в глаза тем, кто стал для нее больше, чем другом – боевым товарищем, не раз прикрывавшим ее спину и доверявшем ей в ответ свою жизнь. Между союзниками нет места трусости и предательству, но разве попранное доверие не накладывало дурной отпечаток на Куросаки, даже несмотря на все ее заслуги перед Обществом душ?
– Ну, вот, кажется, пришли! – Довольно объявила Орихиме и смущенно улыбнулась. – Пойдем, Куросаки-тян?
– Да. Я готова. Просто дух перехватывает от того количества людей, которых сейчас увижу…
– А ты не волнуйся, ведь они все – наши друзья. И просто хотят повидаться с тобой, с человеком, который спас их мир и наш мир, и для этого совершенно неважно, в каком теле он пребывал на самом деле и какое платье на нем было.
– Думаешь? – Куросаки застенчиво покосилась на дверь.
– Уверена, – ободряюще улыбнулась Иноуэ и протянула Ичиго дружественную руку.
Шумная компания из более, чем десяти человек, уже заседала и гудела, точно пчелы в самом дальнем уголке заведения. Несомненно, им всем повезло, что здесь подрабатывал Ханатаро, в котором директор кафе души не чаял, ведь добросовестно-милое отношение к посетителям нового «продавца месяца» привлекало сюда толпы народу. Многие из них с любопытством поглядывали сегодня на странную группку собравшихся неординарных друзей, что-то весело празднующих, не то совместный день рожденья, не то переживший конец света.