Блуждая лабиринтами Сансары
Шрифт:
– Всё.
– Как всё? Ты же ничего не сделала, тут три капли слюны, и всё? – не понял муж.
– Из меня что-то вышло, такое объёмное, как воздушный шар, я чётко почувствовала, как оно вышло из меня. Боже, какое облегчение, как мне хорошо сейчас. Спасибо, все уже позади, – успокоила я мужа.
– Знаешь, ты меня не перестаешь удивлять. Ты что сейчас имела в виду, говоря, что из тебя что-то вышло?
– Только то, что сказала. Понимаешь, из меня что-то такое эластичное вышло, напоминающее не очень сильно надутый воздушный шар, – устало ответила я.
Муж лёг рядом, нежно обнял, прижал к груди и спросил:
– Ну что с тобой происходит? Ты в последнее время говоришь очень странные вещи.
Я ничего не ответила, да и что ему сказать, как объяснить необъяснимое? Ну как рассказать словами то, что ощущает
7
Глубокая ночь, и уже давно пора видеть сладкие сны, но сон покинул меня. Почему-то чётко вспомнила один недавний случай. Нас пригласил сослуживец мужа отметить очередную годовщину совместной семейной жизни. Вот мы сидим за журнальным столиком, где накрыты разные закуски. Мы с мужем и хозяйка сидим на стульях, а хозяин на маленьком стульчике. Открыли бутылку спиртного и разлили по рюмочкам, сказали тост. Я смотрю на хозяйку, желая ей счастья и любви, задержав на ней взгляд, вижу её карие глаза, и вот она выпивает эту рюмочку, но я не отвожу от неё взгляда, и то, что я вижу, приводит меня в шок. После выпитой рюмки она поднимает на меня глаза, и я вижу перед собой другого человека с молочным цветом глаз и с жёсткими мужскими чертами лица. Я в оцепенении смотрю на это мгновенное преображение, но вот вдруг она ударом ноги в лицо сбивает своего мужа со стульчика. Мы были просто в недоумении и даже не знали, как себя вести. Но самое главное, хозяин повел себя тоже достаточно странно, как показалось мне. Он как ни в чем не бывало поднялся с пола и стал успокаивать супругу, которая требовала ещё налить ей. Заботливо обняв её, повёл в ванну и холодным душем облил голову. Она поначалу возмущалась и пыталась сопротивляться, но он проделал всё с такой быстротой и знанием дела, что его жена не успела и опомниться, как после процедуры в ванной лежала уже в постели. Я и подозревать не могла, что у них есть такие проблемы, хотя мы не так часто и виделись. Уложив её в постель, хозяин вернулся и сказал, что сейчас она немного полежит, и ей станет легче. Он рассказал, что последние полгода с ней такое происходит: когда выпьет, она становится совсем другим человеком. Но и если долго не пьёт, то начинает проявлять агрессивные действия. И непонятно, что лучше: когда она выпивает или нет.
Через небольшой промежуток времени она вернулась к нам. Я посмотрела в её глаза; они были карего цвета, но я заметила, как в левом зрачке появилась чья-то тень и взмахом тёмного плаща исчезла. А она невозмутимо села на свое место и начала заботливо всех угощать. Я только тогда обратила внимание, что так и держу в руке рюмку со спиртным, и аккуратно поставила её на столик. Но хозяйка встрепенулась и начала удивляться, что у меня в рюмке спиртное.
– Ты что не пьёшь? Счастья нам не желаешь? – со смехом проговорила она.
А я не знала, как себя вести: после всего увиденного мне не то что спиртное, но и еда не лезла в горло. Муж с сослуживцем пили, а я не могла себя пересилить, даже поесть. Но вот хозяин налил своей жене, но уже не полную рюмку, а на донышко. Я вопросительно посмотрела на него, но он невозмутимо проговорил:
– Понемногу можно и даже нужно. Наверно, перед вашим приходом она опрокинула стаканчик.
Мне становилось просто плохо от всего, и я не понимала, как нужно себя вести. Мне хотелось уйти, я посмотрела на мужа, но он не реагировал на мои вопросительные взгляды. Затем наклонился ко мне и сказал:
– Расслабься, если их все устраивает, то что тебя тогда беспокоит?
Я смотрела на него и прилагала все силы, чтобы не расплакаться. Почему у меня была такая реакция на его слова, я не понимала. Все начали уговаривать меня поесть и выпить за счастье их семьи. Я понимала, что нахожусь в таком положении, где нужно или встать и уйти, или, оставшись, праздновать с ними. Но всё моё существо сопротивлялось второму. Я посмотрела на мужа в очередной раз вопросительно, он улыбнулся и попросил не волноваться так. И я решила: «Ладно, побудем сегодня, и больше ни ногой к ним». Все подняли рюмки и выпили. И сделав глотов ощутила какое-то непонятное новое чувство наполненности, и казалось, этот глоток вошел водоворотом в мой организм. Я подумала, что это, потому что до сих пор ничего не ела. Но на этом празднование закончилось, так как меня начало тошнить и знобить. Мы извинились
8
Я лежала с закрытыми глазами, а перед внутренним взором мелькало моё прошлое. Я заливалась слезами, которые омывали лицо, шею, грудь, душу.
Утром, оставшись одна, после молитв я села на диван и тяжело вздохнула; что-то внутри меня рыдало, выло, стонало. Я больше не могла этого выносить и закрыла лицо руками.
«Господи! До чего же я была глупа», – стоном вырвалось у меня из груди.
Упав на колени перед иконами, подняла руки вверх и с неистовой болью в голосе взмолилась:
«Прости меня, Господи! Прости, мой Владыка! Прости за мои ошибки, за слепоту и невежество! Прости, что посмела забыть всё! Забыть Тебя!»
Слезы брызнули струей, обжигая лицо. Я упала на пол и рыдала, как дитя, всё повторяя:
«Прости! Прости! Прости! Прости, мой Владыка!»
Но вдруг я услышала мелодию, зазвучавшую в комнате. Мне показалось, что играет флейта, а может, и другой инструмент. Мелодия была очень нежная, успокаивающая, и она напоминала что-то до боли знакомое, но я не могла никак вспомнить, откуда мне знакома эта музыка. Я притихла и прислушалась. Музыка играла всё громче и громче. Вот через закрытые глаза увидела какую-то вспышку, и в тот же миг всё вокруг засияло дивным светом. Открыв глаза, я медленно подняла голову с пола, оставаясь при этом на коленях. Вокруг всё сияло серебром! Осмотревшись, я увидела, что свет исходит от иконы Иисуса Христа. Я изумлённо смотрела на икону. Но вот от головы Господа появился белый луч, и я почувствовала, как этот луч коснулся моего лба. Вся моя голова наполнилась теплом, а чуть повыше над глазами ощутила огненно-жгучую точку. Я не испугалась, а, наоборот, вся открылась, принимая этот свет, не моргая, смотрела на дорогой Лик и вдруг услышала:
– Не терзайся, дитя, нечего тебе прощать! Допуская просчёты и ошибки, идя по жизни, ты прежде всего наказываешь себя, обрекая на незнание, забытьё, невежество! Тем самым ты отодвигаешь подвиг души, своё же освобождение!
О, эти неугомонные слезы! Они бурным потоком лились из моих глаз, а я все смотрела и смотрела на икону, уже почти не видя её. И вот вместо иконы я вижу солнце, яркое, жгучее солнце, которое до боли жжёт глаза.
– Милое дитя, твоя любовь приносит радость! Но не взбалтывай вод своей души такими страстями! Помни, каким бы ни было дитя, оно всегда любимо! Но трижды радостно видеть прилежность и понимание, особенно, когда сознательно принимается дар посланный. Успокойся! Да пребудет с тобой сила Отца нашего! Да пребудет с тобой рука Водящая! Да пребудет сердце твоё в свете и чистоте! Да будет так!
И в тот же миг я почувствовала ладонь, которая покрыла мой лоб, а пальцы коснулись темени. Сладостное чувство разлилось по всему телу, сердце защемило и бешено билось, готовое в любой момент выпрыгнуть из этого бренного тела. И я уже не рыдала, слезы просто текли и текли, и мне казалось, что я уже промокла до нитки. Вот вижу себя посреди огромного бушующего океана, волны зловеще взлетают и касаются неба. Вот они огромной глыбой падают прямо на меня, готовые поглотить, захлестнуть, но я почему-то не тону, а моё тело, как деревянная пробка, колышется на волнах. Я чувствую чьи-то невидимые руки, которые со всех сторон осторожно и заботливо поддерживают меня. Но вот небо засияло и покрылось лёгкими воздушными облаками, которые быстро приближались ко мне, соединяя океан с небом. Все ближе и ближе было небо ко мне, а там совсем и не облака, а руки. Их много, очень много, и они приветливо машут мне, и я ощущаю, чувствую, а не слышу ухом, как они говорят мне:
«Родная! Мы всегда с тобой! Мы помним и любим тебя!»
И в тот же миг я ощутила, как нежной теплотой начало наполняться моё сердце, при этом всё расширяясь и расширяясь, как надувается шар, наполнялось моё сердце великой силой любви! Вот уже нет ни меня, ни внутренностей, ни костей, жил, сосудов – есть только сердце, одно огромное сердце. В каждом ноготке, в каждой клеточке только сердце, а в нём – та огромная любовь, которую мне посылают со всех сторон. Я застонала и попыталась открыть глаза, но сил не было даже приподнять веки. Так и лежала я на диване, укрытая пледом, тело было настолько расслабленно, что я с большим трудом могла пошевелить конечностями.