Блуждающая звезда (сборник рассказов)
Шрифт:
Вместе со многими другими открытиями меня ожидало еще одно. Я открыл, что означает убить человека. В Семнадцатом убийства редки. Из всех видов преступлений у нас преобладают безобидные кражи. Лишь самые отчаявшиеся отваживаются на что–то более дерзкое. Мне случилось столкнуться с таким отчаявшимся.
Я взял в привычку гулять по ночным улицам. Тишина и безлюдие успокаивали. Тем вечером я шел по темной аллее. Человек поджидал меня там, где росли кряжистые деревья, чья густая тень превращает сумерки в полуночную черноту. Выскочив на дорожку, он предложил мне расстаться с курткой и кошельком, если таковой у меня имеется. Однако вместо того, чтобы подчиниться,
Стремительно летели дни, я продолжал свое восхождение наверх. Господин директор Мэльм благоволил к новому перспективному работнику. Мне ничего не стоило убедить его назначить меня своим заместителем. Чтобы как следует закрепиться в Департаменте, потребовалось чуть больше времени и еще пара репортажей, на этот раз показанных сразу по всем каналам. Директор Мэльм был в восторге от меня.
Я еще раз сменил квартиру и стал одеваться у лучших портных. Обо мне заговорили. Одна из влиятельнейших газет назвала меня человеком месяца. Несколько признанных красавиц изъявили желание познакомиться со мной с далеко идущими последствиями. Я не отказался от удовольствия залезть к каждой из них в постель, но от последствий отказался. Все эти красотки были глупее даже тех героинь, роль которых исполняли. Вместо этого я отправился к Лельне.
Мы познакомились не так давно, примерно с год назад. Одно время мне казалось, что я нравлюсь ей, а она — и это уже без всяких казалось — нравилась мне. Но тогда я ушел, терзаемый уязвленным самолюбием. Что я значил без места и без денег. Теперь же я мог с полным правом вернуться.
Когда Лельна открыла дверь, я протянул ей огромный букет роз, стоивший целое состояние. Мне он обошелся совершенно бесплатно. Букет произвел впечатление, но не совсем то, на которое я рассчитывал. Лельна была рада моему приходу, однако метаморфоза, происшедшая со мной, моя дорогая одежда, изменившиеся манеры — все это смущало ее. Натянуто улыбаясь, Лельна пригласила меня в комнату. Она жила небогато, если не сказать больше, примерно так, как совсем недавно я. Мне стало слегка не по себе при виде этой унифицированной нищеты, считавшейся нормой для большинства обитателей Семнадцатого отражения. Наш мир производил не так много благ, чтобы их хватало всем. Природные богатства были давно исчерпаны, и все большая роль отводилась искусственным суррогатам, заменявшим настоящую пищу, одежду, мебель.
Убранство комнаты составляли лишь узкая кровать, виброкресло и стул. Последний, правда, был из настоящего дерева. Ну и, естественно, панорамный экран. Лельна робко указала на стул. Я хотел отказаться, но не сделал этого, чувствуя, что отказ поставит хозяйку в неловкое положение. Кроме того, здесь играло роль еще одно обстоятельство. Лельна была мала ростом, а согласитесь, разговаривать, глядя снизу вверх, — занятие не из приятных. Поэтому я сел. Мои глаза буквально пожирали Лельну, вгоняя ее в краску. Я успел соскучиться по этому милому живому личику. Она, конечно, была наслышана о моих успехах у красавиц и не скрывала удивления столь внезапным визитом.
— Вот уж не ожидала увидеть тебя.
— Почему? — Я изобразил улыбку. — По–твоему, я похож на человека, легко
— Нет, то есть… — Лельна запуталась и покраснела. — Но ты достиг так многого…
— Это ничего не значит. Я отношусь к тебе даже лучше, чем прежде.
— Правда? — спросила она, и ее глаза радостно заблестели.
— Совершенная правда. Ах, забыл! — Я схватился за голобу, — Вот растяпа, оставил в машине торт!
— У тебя есть машина? — В голосе Лельны звучало нескрываемое восхищение.
— Да, — сказал я небрежно. — Третья модель. Думаю поменять ее на четвертую. Я сейчас принесу его.
— Не надо…
— Что значит не надо?! Зачем же в таком случае я его покупал? — Я солгал, торт достался мне в виде бесплатного трофея.
— Хорошо, тогда я поставлю чай. У меня есть настоящий.
Я с трудом сумел скрыть усмешку. Я уже успел позабыть о том, что существует суррогатный чай.
Торт оказался недурен — из натурального масла, сахара и сливок, пропитанный настоящим коньяком. Полагаю, Лельне не приходилось пробовать такого ни разу в жизни. Я видел восторг в ее глазах и чувствовал себя немного волшебником, отчего мне было очень хорошо. Мне было приятно наблюдать за тем, как она, словно маленькая птичка, отхватывает белыми зубками крохотные кусочки торта, деликатно запивая их чаем. Я почувствовал прилив нежности.
— Я — так рад снова увидеть тебя! — Произнесенная фраза прозвучала как–то казенно, и я несколько смутился.
Лельна не обратила на мое замешательство никакого внимания.
— Я тоже, — просто сказала она. — Ты так сильно изменился.
— Да? Надеюсь, в лучшую сторону?
— Не знаю. Наверно, — легко, не задумываясь, ответила Лельна.
Не скрою, я был слегка уязвлен подобным ответом.
— Неужели я нравился тебе больше, когда был неудачником?
— Ты не был неудачником. Просто тебе немного не везло.
— Разве это не одно и то же?
Лельна одарила меня таким взглядом, словно я обидел ее, и отложила недоеденный кусочек торта.
— Может быть, ты прав.
Я почувствовал себя виноватым.
— Ешь, — попросил я и прибавил: — Извини, что затеял этот глупый разговор.
Лельна пожала узенькими плечами.
— Ты не сказал ничего дурного.
— Но я же вижу, что чем–то обидел тебя.
— С чего ты взял? — упрямо стояла на своем Лельна.
— Хорошо, тогда ешь.
Лельна улыбчиво сверкнула зубами и с удовольствием прикончила торт.
— Ужасно вкусно.
— Да, — рассеянно согласился я, думая совсем о другом. — Если захочешь, будешь есть такие штуки хоть каждый день.
— Нет, каждый день нельзя. Я растолстею.
— Ты не поняла. — Я посмотрел в ее серые глаза. — Я хочу, чтобы ты была со мной.
На этот раз она действительно не поняла, а может быть, сделала вид, что не поняла.
— Ты хочешь сказать…
— Да! Да! — нетерпеливо перебил я. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Иметь жену — чертовски старомодно, но в случае с Лельной я был согласен быть старомодным.
— Это как–то неожиданно… — Лельна ждала, что я что–нибудь скажу, но я молчал. — Я не могу сразу вот так. Мне надо подумать.
Я почувствовал себя оскорбленным. Я не представлял, о чем здесь можно думать. Разве ей не ясно, что я люблю ее?! Я мог бы покончить с этими глупостями в один миг, мне стоило лишь заглянуть ей в глаза. Но я не хотел этого. Я хотел настоящей любви, а не суррогата. Это был случай, помочь в котором мне не мог даже Дьявол.
— Хорошо, — сказал я, — подумай. Когда дашь ответ?