Блуждающие огоньки

Михайлова Аполлинария

Проснулась она от громкого неприятного металлического визга, когда солнце уже достаточно ярко светило ей в глаза. Птица, наверное: коршун или ястреб. Анаис перекусила той пищей, что ей попалась под руку на скатерти-самобранке, и дала Химире морковку, поглаживая ее по мордочке.

Они выбирались из леса отнюдь не быстро. Возможно, дело было в том, что ехали они рысью. Да и зачем тратить силы впустую, покуда их не настигла опасность. Анаис уже была научена опытом такого путешествия. Через пару часов они все же добрались до неширокой речки. На той стороне берега деревьев уже не было. Там, где вода, обычно располагаются поселения. Придерживаясь этой логики, Анаис поехала вдоль реки, иногда отдаляясь от нее из-за непролазных кустов малины и берез, но все же стараясь не упускать ее из виду. Однако поселений путешественники так и не находили. Зато дошли до большого песчаного карьера с редкой порослью травы.

Ненадолго путники остановились, чтобы передохнуть и отобедать. Анаис разделась догола и залезла в воду,

посмотрев на свое отражение. На нее в ответ глядела совершенно неизвестная девушка с ее лицом, но длинными, волнистыми темно-красными волосами. Анаис нырнула, пытаясь смыть этот цвет с головы. Река вокруг нее вмиг окрасилась в розовый. Но как бы она не пыталась это вымыть, вернуть прежний рыжий цвет и пышную, кудрявую форму волос не вышло.

Обойти карьер было никак непросто, если только не вернуться обратно в поисках подъема. Поэтому пришлось идти дальше, только теперь им не мешал лес со своей бесконечной растительностью. По левую сторону от них песчаная гора становилась все выше и выше, не давая никакой надежды свернуть с пути. Вскоре они дошли до плата, в котором был большой вход в грот. Анаис решила разведать, есть ли там выход на другую сторону, и вошла в пещеру. Спешившись, девушка вошла внутрь. Стены грота были испещрены глубокими выемками и непонятными кривыми символами. В пещере был огромный неровный холм, похожий по очертаниям на спящего великана, а за ним — выход на поверхность. Анаис улыбнулась и попыталась залезть на него, однако склон был слишком мягким, упругим и не податливым, и девушка сдалась в попытке подняться на него. Упав, она приземлилась на что-то хрустящее. Пол был всюду завален кучей костей, некоторые из них были еще свежими и в крови, а черепа принадлежали отнюдь не только и не столько животным. Позади Анаис услышала громкий замогильный рык; обернувшись, она увидела, как огромный холм поднимался, открывая свой один-единственный глаз. Девушка закричала и помчалась со всех ног к выходу. Пол под ее ногами дребезжал. Только она успела запрыгнуть Химире на спину, как кобыла истерично заржала и понеслась с грота, поскальзываясь на песке и поднимая огромный столб пыли. Она пустилась на всех порах дальше по реке. Анаис все еще слышала грозный рык, боясь посмотреть назад. Земля под ними ходила ходуном. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.

Пробежав пару-тройку миль вдоль реки, Химира вдруг повернула вправо и пустилась по мелководью в сторону леса на другой берег. Анаис кричала, укрывая лицо от множества брызг, летящих в ее сторону словно стрелы. Как долго они бежали, девушка не понимала, однако надеяться на то, что она вскоре прибьется к какой-нибудь деревушке, было очень сложно. Они снова попали в самую чащу леса. Кобыла потеряла больше половины тех сил, что она могла бы потратить за весь день. Хим потихоньку останавливалась, отчего Анаис начинало одолевать беспокойство. Однако лихо было далеко позади. Она бесшумно заплакала от страха, крепко закрыв рот рукой. Переведя дыхание, девушка приложила ладонь к сердцу и мысленно, умоляюще произнесла про себя:

“Imo!”

Одна опасность вмиг сменилась другой. Из-за деревьев со всех сторон незадачливых путников окружили шатающиеся люди с синюшней кожей. Женщины в кокошниках с порванными сарафанами, мужики в кольчуге с копьем, что проткнуло им бедро насквозь, худые, кожа да кости, люди… При приближении становилось понятно, что окружили наездницу и ее лошадь живые мертвецы. Их глаза были полны черной зияющей пустоты. В воздух поднялся смердящий тухлый запах. Некоторые из мертвецов и вовсе не имели кожи, лишь голый череп. Анаис заверещала от ужаса, Химира заржала и пустилась напропалую, расталкивая их, насколько это было возможно. Однако сил было слишком мало для борьбы. Покойники, которым ни при жизни, ни при смерти отнюдь не хватало покоя, бежали за ними, хватая своими ледяными землистыми руками и девушку, и лошадь. Хим заржала, встав на дыбы, пытаясь повалить и напугать нападавших, однако вместо этого Анаис, которую без конца тянули мертвые руки, упала с седла. Она верещала и брыкалась, пытаясь вырваться из их лап. Наверху она увидела пролетающего в небе огромного трехглавого змея, который пускал в воздух клубы пламени. Кто-то из мертвецов сильно ударил ее по голове, и Анаис окончательно потеряла сознание.

Глава XXIV

Драконы. Сколько же небылиц и невероятных теорий было выдумано про этих загадочных свирепых тварей! Тварей, обладающих недюжинной силой, способных создать настоящий ад на земле, разумных, оттого и крайне опасных. Появление и полное тотальное исчезновение этих крупных рептилий с толстой и крепкой, как броня, чешуей, с крыльями и без них, но обязательно извергающих клубы пламени или ядовитые кислотно-щелочные выделения неизвестной природы, находящихся у самых истоков мироздания, обросло легендами и сказками.

В частности, многие считают, что драконы являются демонами одного из самых могущественных богов, Самаила. Объясняют свою теорию люди тем, что он же является змеем-искусителем, стало быть и покровительствовать он будет таким же змеям, как и он. Но кого же искушают драконы? Незадачливых зевак, ищущих несметные богатства в их пещере?

Народ гиннов, сегодняшние потомки которых живут в Водынском княжестве и севере Даландии, к огромным змеям относились

то ли с трепетом и благоговением, то ли с великим страхом. Народ этот отличался своей невероятной свободолюбивостью, а драконов они считали тиранами, правящими в некотором внеземном царстве Сварг после своей гибели от рук смелых драконоборцев. Короля драконов звали Сварогом, что некогда обучил гиннов разведению огня и кузнечному мастерству. Наказал он им никогда не применять творения, вышедшие из горна, против его детищ, что часто кошмарили северный народ. Их огонь являл собой порабощение людей, что позволили себе бросить могучим змеям вызов. Погибшие от их магического огня воины перерождались в вечных рабов и попадали в Сварг, вынужденные служить им в месте, напоминающем жерло вулкана, без еды, питья и отдыха. Из раза в раз им задавали вопрос о том, что они выберут: настоящую смерть, после которой их душа полностью очистится от проклятья и обретет свободу, или оставаться рабом. Никто из них не мог выбрать ничего другого, кроме второго варианта, и никто не понимал, почему. Такое наказание им придумал Сварог. Реальность оказалась более поэтичной и трагичной. От того ли потомки гиннов готовы смириться с настоящими правителями-тиранами, что некогда всех имевшихся в изобилии и достатке драконов извели подчистую?

Кто-то считает летающих, огнедышащих ящеров повинными в сожжении значительной части Княжества Столичного и загадочной древней страны Валенебулы. Эти же люди не могут объяснить, почему же тогда большая часть драконов пали в результате тотального истребления этих земель?

Довольно интересна другая теория. Официально считается, что гигантские ящеры являются демонами под покровительством высшего демона богатств, драгоценных металлов и камней Сваргена или Асмогенти, что сам имел изначально облик великого, огнедышащего ящера. Он приставил их сторожить ценные залежи и сокровища у горных хребтов, из-за чего по великой иронии государства оказались крайне ограничены в своих ресурсах и богатствах. Жадные и алчные правители: короли, князья, бояре, графы, герцоги, цари, бароны, ханы — устроили охоту на стражей горных ценностей. В ход шло все: от рассказов о том, что ящеры являются угрозой человеческого выживания, а также похищают красных девиц в округе, как одних из сокровищ в их коллекции, до обещания выдачи наделов, земель и значительной доли тех богатств, что драконоборцы смогут вытащить из пещер. Кроме того, драконья кожа была одной из самых дорогих, крепких и лучших материалов для брони. Драконы, конечно, девушек могли похищать, но не обязательно молодых и прекрасных, да и скорее для того, чтобы ими хорошенько полакомиться.

Сокровища, что получали алчные государи из драконьего логова, было неизменно проклято. Они манили, притягивали, делали своих новых владельцев все более жадными и жестокими в своем стремлении заполучить как можно больше драгоценностей. К концу своей жалкой жизни они “обрастали” своей алчностью, злостью, яростью и страхом все потерять настолько, что приобретали крепкую толстую чешую, навсегда превращаясь в своих врагов, что чахли над проклятым златом, дарованным демоном Асмогенти.

С тех пор, как земли Столичного и Валенебулы были стерты подчистую, став так называемыми Мертвыми Землями, в мире не осталось драконов. Кроме одного. Воздух, напрочь пропитанный ядовитыми испарениями, в котором на любом его уровне все давно работало не так, как надо, некогда позволил вылупиться из яйца трехглавому мутанту. Его мозг был поделен на три головы, отчего мыслить здраво и самостоятельно он не мог, чем славились его могучие сородичи, что были разумом и логикой на порядок выше своих человеческих врагов. Мутант был совершенно нежизнеспособен. Он умер, чтобы вскоре воскреснуть вновь и стать безвольным рабом, ни живым, ни мертвым, способным лишь подчиняться воле более страшного чудовища, принося ему красивых и умных девиц. Оттого он был более опасным, чем его вымершие братья. Он не имел свободы и не мог умереть. Злая ирония или…

Теперь же его весьма смутно можно было разглядеть в небольшое узкое ланцетовидное окошко, напрочь грязное, запыленное и полуразбитое. Анаис резко очнулась в темном холодном месте, сильно напоминающем огромный склеп, жалобно застонав от тупой боли в голове. Она лежала, распластав ноги и руки, на ледяном каменном алтаре. Здесь создавался приглушенный свет, исходящий из редких окон и слабогорящих настенных канделябров, напрочь пропитавшихся воском в несколько сотен слоев. Несмотря на то, что склеп не приводили в порядок много столетий, а то и тысячелетий назад, по углам не было следов паутины и плесени. Анаис потянула носом воздух, не почуяв ни единого запаха.

Она подкатила пустую бочку к стене, с немалым трудом подняла ее и с силой ударила по стеклу. Окно вдребезги разбилось. Анаис на мгновение улыбнулась, высунула голову в появившуюся дыру и ахнула от ужаса. Воздух снаружи ответил ей неприветливым сильным порывом сухого и при этом леденящего ветра. Атмосфера была полна пыли, ядовитого едкого дыма и газов. Выходить туда было крайне опасно еще и потому, что склеп находился на высоте примерно полсотни верст.

Анаис затрясло. Губы ее вмиг посинели, тело онемело то ли от холода, то ли от леденящего душу страха. И куда же пропала Химира? Неужели ее… Девушка наощупь нашла дверь и резко дернула ручку, ожидая, что ее заперли, и что придется каким-то образом выбираться, но склеп был открыт, и Анаис от неожиданности упала на колени.