Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие

Урборс Ерм

— Что? С какой же стати мне его искать?

— Сейчас у тебя нет причин, но это случится. Вскоре после твоей гибели…

Палач выпрямилась.

— Единственные кому известно о его местонахождении это лорду Людвигу и моему отцу, но никто из них не скажет тебе о нём. Тебе придётся дождаться пока эта информация не перейдёт в другие руки.

— Постой, — Палач опешила. — Что ты говоришь такое, Сивилла Сибилл, о какой гибели идёт речь?! И каким образом я найду твоего ребёнка после… этого?

— Подробности мне не

ведомы, я лишь знаю, что виной этому будет твоя собственная ошибка, пойдёшь на которую ты осознанно. Но горько пожалеешь об этом, и шрам на твоём животе будет приносить тебе боль гораздо большую нежели мне. Он останется твоим напоминанием и никогда не даст забыть о прошлом.

— Я много слышала о вас, госпожа Всевидящая, как о самом лучшем пророке за всю историю Семьи Оракул, но, извините, сейчас вы говорите откровенный бред. Я была о вас лучшего мнения.

— Мне жаль, что упала в твоих глазах, Палач, но ты ещё попомнишь мои слова, и лучше бы, чтобы это случилось не слишком поздно для тебя. Но не для меня, ибо только твоя смерть поможет мне исполнить свой долг, посему я не могу говорить тебе слишком много о твоей судьбе.

— Премного благодарна, но я в судьбы не верю. Я свою жизнь строю сама.

— Как скажешь, но цепь событий, которая приведёт тебя к неминуемой смерти уже была положена. Ты наделаешь много дел, совершишь много ошибок, возомнив из себя ту, которой никогда не являлась, и горько поплатишься за это. И всё же, я хочу предостеречь тебя, Палач…

— Довольно, Сивилла Сиббил, это были твои последние слова!

Палач сорвалась, схватила одати в обе руки и резко взмахнула.

— … Роз, он…

Последние слова повисли в воздухе. На татами хлынула кровь. За ней упала голова Оракула Всевидящей.

Палач не спешила, но держала в уме отведённое ей в приюте время. Она убрала одати в ножны и закинула за спину — больше он ей не нужен, обходя кровавые лужи подошла к голове провидицы и присела на корточки. Как и раньше, после подобного в её собственной голове нависла туча мыслей. Она посмотрела на лицо своей жертвы.

«…»

Развязала узел на затылке, сняла повязку и положила в сумку. Затем также аккуратно забрала её тати и убрала за спину. Достаточно.

Она вышла в сад. Прикрыла глаза, приподняла маску и постаралась на какое-то мгновенье абстрагироваться от случившегося. Чувствовала ли она вину? Палач не знала. А вернее, избегала мыслей об этом.

Но в чём она точно была уверена так это в том, что сад, посреди которого она сейчас стояла был неописуемо красив.

1778 год по календарю Шеотта. 21 ноября. Город Мортускантет.

Палач не знала какое выражение лица скрывалось под капюшоном члена Клана Окулус, но ни удивления, ни радости в его голосе она не слышала.

— Мы уже знали о смерти Всевидящей за долго до того, как получили

от вас весточку с местом встречи, практически сразу как вы закончили своё дело. Как я и говорил, при нашей первой встречи, у нас имеются свои Оракулы. Так что мы уже рассчитались с вашим кланом заочно, до вашего прибытия.

— Ясно.

— Вам удалось выполнить заказ в кротчайшие сроки, вы хорошо поработали. Лорд Людвиг лично просил поблагодарить вас от своего лица. Также он просил передать, что возможно это не последнее наше сотрудничество с вами, госпожа Палач, и он рад, что его начало так многообещающе положено.

— Ну что вы, так сильно обескуражили меня столь почётной милостью вашего Лорда, — сухо сказала Палач.

— Конечно, — также сухо ответил заказчик. — Если вам больше нечего сказать, то на этом, я полагаю, наша встреча подошла к концу.

— Угу.

Вампир обернулся в сторону выхода и подошёл к самой двери.

— Постойте, — неожиданно окликнула Палач. — У меня есть один вопрос, если изволите.

Вампир обернулся.

— Слушаю.

— В вашем городе не появлялась вампирша Клана Солнцеворот с именем Иней? Может она живёт там сейчас?

Недолго подумав, посланец ответил:

— Не думаю. Никогда не слышал о такой.

— Ясно. Спасибо.

Он ушёл. Вскоре за ним лачугу покинула и Палач. Она могла бы спросить у него ещё о многом, в особенности касаемо Всевидящей, но совать свой нос куда не следует не стала. Просто ушла. Ей нужно было вернуться в крепость Хирон, чтобы получить свою небольшую долю, с которой она позволит себе новую пару сапог, и, скорее всего, принять следующий заказ.

23 ноября. Утро.

Пустота. Просторы, охватывающие кузницу Кукловода, всегда веяли таской и одиночеством. Она не знала причину, по которой из раза в раз испытывала подобные чувства к этому месту. Может назвать уйму догадок, но капнуть слишком глубоко, чтобы добраться до сути, никогда не пыталась.

Раньше, очень раньше, на этом месте был лес. Весь анклав, принадлежащий Васильку, когда-то был лесом. Сейчас на его месте остались лишь пустыри и человеческие постройки, вроде этой одинокой кузнице и деревьев здесь имелось крайне мало. Это место роднило Палача как ничто другое, и любые причины тому, на самом деле, она знала.

Вдоволь насмотревшись на серые пустыри, она вошла в кузницу.

— А, Палач, — Кузнец обернулся через плечо, сидя за большим пыльным обеденным столом и увлечённо что-то разбирал. — Проходи.

Палач положила на стол меч и села на старый шаткий табурет. Кукловод поднял взгляд и устремил его на оружие.

— Это не тот меч, что я ковал тебе, — подметил он.

— Так и есть. Это тати Всевидящей, сувенир для тебя.

— Вот оно как.

Кузнец протянул свободную руку и взял меч.