Блюз белого вампира
Шрифт:
Джулс подошел как бы ненароком и сел на другом краю скамьи. На вид женщине было лет тридцать пять или сорок. Одежда ее смотрелась чище и опрятнее, чем у остальных обитателей парка. Она несколько раз оборачивалась к Джулсу по-птичьи пугливыми движениями, но когда он пытался поймать ее взгляд, также быстро отворачивалась. Со скамьи, однако, не уходила и продолжала есть сандвич.
Джулс улыбнулся ей самой теплой и дружеской из улыбок.
— Привет, красавица, — сказал он, лихорадочно соображая, с чего бы начать. — Как
Она бережно опустила сандвич на колени и первый раз посмотрела Джулсу в глаза.
— Ты ведь из офиса губернатора, так?
Джулс немного растерялся.
— Э-э… Нет. Вообще-то я из Нового Орлеана. Приехал сегодня утром.
— Но у губернатора же есть офис в Новом Орлеане, разве не так? — выпалила она в ответ. — Губернатор ездит везде в огромном черном лимузине. Там у него стоит телевизор, и по этому телевизору он видит, что у меня в голове делается.
— Э-э… Понятно…
Джулс нервно кусал ногти и пытался сообразить, как бы применить явное душевное нездоровье дамы себе на пользу.
— Ну, по правде говоря, я действительно из офиса губернатора. Видишь ли, губернатор, он… он велел мне найти тебя и сводить на экскурсию вон в тот красивый большой дом.
Джулс показал на старый Капитолий, который светился, окутанный вечерней дымкой, как белый рыцарский замок из грандиозных эпопей Сесила Де Милля. [18]
— Правда? — спросила она и немного подвинулась к вампиру.
18
Сесил Де Милль (1881–1959) — американский продюсер и кинорежиссер.
— Правда, — ласково ответил Джулс и, пользуясь моментом, пересел поближе. — Если хочешь, пойдем прямо сейчас.
— Я так и знала! Губернатор был моим любовником. Я жила там когда-то — в том замке. Потом сказала губернатору, что не буду больше за него голосовать. Он меня выгнал.
— Ну да. Но теперь он передумал и опять разрешит тебе жить там, а голосовать можешь за кого угодно.
Джулс протянул женщине руку. Бедняжка замерла и уставилась на протянутую ладонь, будто она заразная.
— Ты хочешь меня подкупить, так? Хочешь, чтобы я снова за него голосовала, так?
— А?
— У тебя в руке полно денег! Полно грязных денег!
Джулс уставился на свою пустую ладонь. Рука, полная грязных денег. Было бы неплохо!
— Ну что ты, детка, ничего подобного! Просто небольшая экскурсия и все.
— Нет! — Она широко раскрыла глаза и отодвинулась от Джулса, заворачивая сандвич в подол платья. — Он хитрый! Он что угодно сделает, чтобы я за него голосовала.
— Нет, милая, нет! Ты успокойся…
— Не приближайся ко мне!
Несчастная порывисто встала и попятилась от скамейки.
—
Все, кто был в парке, уставились на них двоих. Джулс поднялся со скамьи и отступил в сторону.
— Ну ладно тебе, ладно! — Он протянул руки, пытаясь успокоить полоумную собеседницу. — Я ухожу, видишь? Ухожу. Боге ней, с экскурсией. Ты, главное, успокойся…
Теперь все смотрели на Джулса так, словно он ходячая бомба замедленного действия. Надежды перекусить этой ночью не осталось. Не в силах думать о чем-то другом, он вышел на набережную и стал наблюдать за разноцветными столбами дыма из устьев высоких заводских труб. Несколько часов Джулс простоял, считая поезда, которые проходили по мосту через Миссисипи. Стук их колес эхом спускался по травянистому склону набережной, и тут он впервые почувствовал, как ледяные пальцы настоящего отчаяния сдавили сердце.
Через три дня у Джулса начал иссякать набор проклятий, которые он то и дело бормотал себе под нос. Он изменил первоначальное мнение о Батон-Руже и теперь был уверен наверняка — это действительно самый настоящий ад. Он собрался было поохотиться на территории университетского городка — поймать за общежитием какого-нибудь зеленого первокурсника, — но охранники его выгнали. Он вернулся в парк на набережной, чтобы утолить растущий голод бесплатным кофе, однако баптистские миссионеры не дали ему ни капли, когда Джулс отказался петь их церковные гимны. Что касается бродяг, то они по-прежнему сторонились его, как заразного.
Даже среди изгоев он оказался изгоем. Невыносимая горечь этих раздумий разъедала несчастную душу Джулса, и он бесцельно бродил по пустым, унылым улицам города, мотаясь с одного разбитого тротуара на другой, как скомканный лист вчерашней газеты. Он не имел представления, сколько времени бродил и куда направлялся, когда за спиной у него раздались чьи-то шаги. Топ-топ-топ. Кто-то или что-то преследовало его.
Джулс не испугался и сам удивился своей храбрости. Удивился тупо и вяло. Говоря по правде, он почти надеялся, что это окажется Мэлис Икс с витым колом в руке.
Он обернулся. Оказалось, это не вампир и не призрак. Это была собака. Обычная дворняга — с висячими ушами, тусклой спутанной шерстью и грустными глазами.
Она остановилась сразу, как только Джулс обернулся. Собака смотрела на него с робкой надеждой и быстро-быстро виляла хвостом.
При виде испуганного существа, полного веры в человека, сердце у Джулса оттаяло. Он никогда особенно не любил собак, но сейчас ему встретился такой же бродяга, такой же грязный, голодный и одинокий. Бродяга, который сам потянулся к нему.