Блюз «Джесс»
Шрифт:
Они как раз добрались до границы дикого и опасного места, где людям, похоже, не место.
— Мы заблудились?
— Нет, черт побери. Прекрати паниковать. Дай подумать!
Эдди редко повышал голос, что теперь лишь укрепило ее подозрения: они заблудились.
— Извини, что нагрубил.
В этот миг перед лицами путников замелькали снежинки. Через пару минут все вокруг побелело.
— О боже! Мы погибли!
Эдди с силой сжал ее руку.
— Брось молоть чепуху.
— Люди постоянно гибнут
— Эй! — Эдди наконец заметил, что она дрожит. — Ты и вправду напугана… Ну, ну, иди сюда.
Его куртка стала холоднее воздуха, но девушке было важнее другое — почувствовать защиту в его крепком объятии. От одного этого уже становилось на душе теплее.
— Мы должны были уже давно добраться до хижины. Не лги, скажи правду, мы сбились с пути?
— Шшш. Ты права. Мы действительно немного удалились от тропы. — Он приподнял ее за подбородок, заглянул в глаза. — Придется спуститься чуть ниже и забрать влево.
— Точно? — Почему же тогда так бьется его сердце под ее рукой? — подумала Джесси.
— Да. Скоро мы будем в убежище. — Эдди прижал ее к груди и повернулся так, чтобы прикрыть от ветра. — Готова?
Джесси уставилась ему в лицо. Это самая безумная затея, в которую он ее заманил. Как только они окажутся дома, она все ему выскажет, а сейчас возьмет у него взаймы всю храбрость и уверенность, какие только можно.
Его «чуть ниже» показалось Джесси вообще недостижимым. Снег продолжал идти, темнота сгущалась, она ступала, слепо доверяясь инстинкту Эдди.
До хижины они добрались уже в полной темноте. Эдди осветил фонариком засов, открыл дверь и радостно завопил:
— Вот мы и дома!
Джесси едва не расплакалась. В хижине было так же холодно, как и снаружи, но хотя бы можно укрыться от ветра.
— Дай-ка я смахну с тебя снег, а то разожжем огонь, снег растает — вся одежда промокнет.
Огонь… Девушка уставилась на очаг, заметила кучу дров и почувствовала, что ее разбирает истерический смех. Эдди на секунду нахмурился, глядя на нее, потом сразу взялся за дело. На грубо сколоченном столе посредине комнаты стояла керосиновая лампа. Закоченелыми пальцами он с трудом расстегнул рюкзак, достал спички. Они ломались одна за другой. Наконец желтое пламя лампы осветило комнату. Господи, какое же у него бескровное лицо! У Джесси сжалось сердце от жалости.
— Достань нам по шоколадке, пока я разожгу очаг.
Девушка была рада заняться чем-то полезным.
— Нет уж, я лучше сварю нам горячий.
Поставив на стол маленькую спиртовку, она налила воду из бутылки в кружку, поставила ее на горелку.
— Понимаю, почему пещерные люди так берегли огонь, — пробормотала она, исподтишка наблюдая за Эдди.
Тот никак не мог ухватить негнущимися пальцами растопку и сгребал ее ладонями.
— На-ка, попей. — Джесси
— Спасибо.
Пламя в очаге постепенно разгоралось. Теперь Джесси подкидывала в него щепки, потом она взяла свою кружку и сделала глоток.
Они долго сидели молча, наблюдая за медленно набирающим силу огнем. Когда из очага потянуло теплом, Эдди наконец улыбнулся.
— Теперь, похоже, выживем. — Он обнял ее за шею и притянул к себе. — Где мой ужин, женщина?
— Фу, как вульгарно звучит.
— Ничего подобного, если не быть ханжой. Я же тебе говорил, надо хоть иногда смотреть на жизнь проще.
Улыбаясь, он помог ей подняться, оба принялись доставать припасы. Вскоре уже кипел куриный суп, жарились колбаски, на угольках подогревался завернутый в фольгу хлеб. На деревянных топчанах вдоль стены они разложили спальные мешки.
— Мне нужно воспользоваться… удобствами, — сказала Джесси.
— Возьми фонарик и не увлекайся достопримечательностями.
Теперь его шуточки выглядели не так неуместно. Еще недавний ужас перед возможной катастрофой миновал. В их пещере было почти сносно, Эдди даже снял куртку.
Снаружи было страшно холодно. В чернильной темноте не проглядывала ни одна звездочка. Среди гранитных скал метался ветер. Джесси поспешила вернуться. Прижавшись к двери и тяжело дыша, она наслаждалась прекрасным зрелищем: потрескивающим огнем, кружками с дымящимся супом, светом керосиновой лампы и… Эдди.
— Там жутко. Бррр… Горы словно живые, Эдд, и встречают отнюдь не музыкой.
— Не обращай внимания. Иди поешь.
Она увидела на столе горящую свечу. Это тронуло ее.
— Ты притащил свечку?
— Решил, что не помешает. Сама же говорила, что предпочитаешь цивилизованный сочельник. Секундочку.
Он склонился над рюкзаком и достал миниатюрный проигрыватель, и через мгновение хижину наполнил голос Фрэнка Синатры.
— Подумал я и о десерте. — Эдди достал упаковку сахарного печенья. — А за ним последует чтение — Марк Твен подойдет? Веселый парень в компании всегда выручает…
Ее глаза защипало от слез. О, Эдди! Как же я люблю тебя! Как благодарна тому, что мы еще живы и находимся вместе на этой богом забытой горе.
— Объедение! — сказала девушка, сделав несколько жадных глотков супа. — Никогда не ела ничего более вкусного. — Она проглотила еще одну ложку, наслаждаясь ароматом.
— После того как переживешь настоящий риск, это неудивительно. Даже вкус обостряется. Теперь ты пожинаешь одно из вознаграждений — более глубокое восприятие самых простых вещей. — Эдди улыбнулся, вглядываясь в ее порозовевшее от тепла лицо. — Ты молодчина, спасибо, что пошла со мной. Один я бы не решился. С кем-то другим — тоже.