Бочка наемников
Шрифт:
– Хватит. – Скорее догадался, чем услышал я. Освободив одно ухо, я переспросил.
– Что?
– Свой. Сюда. – Асоль указала на вторую линию.
Как не странно, но эта маленькая легкая зараза слушалась меня намного меньше чем большой пистолет Асоль. Хотя я вроде уже и уловил систему, пули разлетались, едва не выходя за рамки мишени.
– Неправ. – Признался я Асоль.
– Хорошо. Поменяешь. Повторяй.
Асоль продемонстрировала мне как стрелять с автомата, и приняла в зачет десять одиночных выстрелов. Вручную поправила винтовку и мою голову, пока я прижимал оружие к себе и заставила сделать еще пару выстрелов. Дальше пошли формы как правильно
Вот примерно в таком темпе я прожил всю следующую неделю. С утра меня позорил Шона, или под его присмотром пинала Мари, а потом мы гремел железом с ящером и немцем. После обеда я разбирал разнообразное оружие у Эрнана, иногда даже тягал его в тир пострелять. После смены пистолета на угловатую пушку побольше с обоймой на семнадцать патронов, Асоль показала пистолетную кату и редко наведывалась на мои стрелковые тренировки. Как ни странно, меткость моя росла, а чувство собственной крутости крепло. Но не забывал я и о тренировке для мозга. Под это дело шли шахматы с Хоссом, а как нормально пошло чтение – целая куча настольных игр с Асоль и детьми. С рыжей кроме меня неопытного почти никто не играл, разве что, когда за столом собиралась практически вся команда, иначе победа рыжей была гарантирована. Еще одним игровым клубом заведовал Канат. В его каюте по четвергам играли в разновидность покера. Тут уже не учувствовала Асоль – держала в узде свой азарт. У нее, как я понял, раньше были с этим проблемы. Но игры приходились уже на поздний вечер, а до этого я много читал и проводил время с Ясмин. Она просвещала меня насчет биотехнологий чуждых моему миру. Так я узнал, что в экзоброне используют искусственно выращенные, а иногда даже настоящие мышцы животных и насекомых. Хотя куда там, использовались не только мышцы, но и целые железы и органы чувств. Нейрогрибы были прекрасным адаптером для использования что того, что другого.
К концу недели я стал для этих людей своим. Только Мари как снежная королева не пускала меня в свое сердце. Причина в том, что я таки победил ее в спарринге. Подход оказался банальным и простым как доска. Отхватив пару хороших оплеух, я просто навалился на нее всей массой и прижал к полу. Как бы эта дикая кошечка не брыкалась, но вырваться не смогла, после чего и затаила обиду, а я перекроил расписание и вернулся к силовым тренировкам, что делал еще в своем мире. Благо в спортзале была и лавка для жима, и стойка для приседаний.
***
В выращивании мяса нет никаких хитростей. Бесформенный кусок со вкусом свинины или курятины может вырастить любой недоучка биомеханик. Работа Ясмин была гораздо тоньше – она выращивала рабочие мышцы. Левый квадрицепс в броне Вольфа медленно терял тонус и в скором времени грозил прийти в полную негодность. Проблема выращивания синтетических мышц состояла в том, что они должны били иметь строго ограниченную форму, не просто чтобы влезть в определенную нишу в броне, но и поместиться там в момент максимального напряжения не разворотив броню изнутри. Поэтому Ясмин выращивала сразу три квадрицепса и один уже начал набирать избыточную массу. На последнем этапе она уделяла большинство своего времени стендам, часами пропадая в лаборатории. Именно за снятием показателей трехмерного сканера и застала ее Мари. Блондинка ворвалась в лабораторию как к себе домой,
– Как же он меня бесит!
– Ты хоть маску надень, - попросила Ясмин. – Кто?
– Ник! – Прорычала девушка, натягивая марлевую повязку на лицо.
– И что он сделал?
– Победил меня в спарринге.
– Да он талант.
– Тупой мужлан! Просто задавил меня массой. К отцу он по-прежнему не может прикоснуться.
– Я так и не поняла, что именно тебя взбесило?
– Я завелась.
– Что? – Ясмин наконец оторвалась от монитора и удивленно взглянула на подругу.
– Ну, он меня прижал так… Сам горячий и твердый. Не там твердый, - начала краснеть Мари, - мышцы, я о мышцах говорю. Да он мне и не нравится! У него лишний вес, и он медленный. Клинком правда неплохо машет. Стреляет вроде ничего так. Асоль говорит прогресс на лицо.
– Я поняла! – перебила излияния Ясмин. Наконец на Бочке появился парень твоего возраста.
– Да. Мы ведь все время в дороге. В Чимбае только на месяц задержались. В общем, меня бесит этот сбой. Он же член команды.
– Мой брат с невесткой тоже члены команды. Им это не мешает – парировала Ясмин вернувшись к показателям сканера.
– А тебе с Вольфом что мешает?
– Я не… - Ясмин запнулась, но возразила с новым пылом. – Нет у нас ничего!
– Ага, и никто не видит, как этот медведь вокруг тебя на цыпочках танцует, а ты сначала его пирожки в три горла трескаешь, а потом калории в спортзале до полного изнеможения сгоняешь.
– Я просто люблю его выпечку и держу себя в форме.
– Да-а!? – улыбнулась Мари. – А скажи-ка подруга, для кого ты каждый день красишься? – Ясмин проигнорировала вопрос и деланно сосредоточилась на данных. – Или может, скажешь, что в узкой юбке ходить удобнее, чем в штанах? А…
– Хватит! Это не твое дело.
– Дело не мое, - согласилась Мари. – просто не пойму, чего вы друг друга мучаете.
– Мари, что тебе нужно?
– Мне нужно горячее мужское тело, а не кусок синтетической кости. – Ясмин вновь залилась краской. – Тебе кстати тоже. Подруга, давай в бордель сходим.
– Чего!?
– А что? Мужики наши такими походами не брезгуют. Даже дед туда ходит.
– Хочешь – иди. Ко мне ты чего прицепилась?
– Одной мне страшно, с мужиками – стыдно, Асоль – замужем. Остаешься только ты.
– Не пойду!
– Яся! – заканючила Мари, картинно упав на колени и схватив подругу за полу халата.
– Не пойду!
Глава 5
За несколько дней после инцидента в Вермграде мы пополнили запасы химикатов необходимых для поддержания Бочки в воздухе, взяли определенный груз и ломаным курсом направились в Турфан. Этот полис был азиатским Лас-Вегасом. Город греха, разврата и развлечения на любой вкус посреди пустыни. Именно там Канат собирался продать наши фильмы. Было забавно наблюдать, как европейские джунгли постепенно сменяются лесами и горными массивами Средней Азии.
В горах я впервые увидел остатки былого величия этого мира. Мертвый город Шубар предстал перед нами во всем величии обломанных небоскребов. Четыре сотни лет тому назад здесь была равнина, а теперь – пологий горный склон с кучей обломанных башен бетона и стали. Стекло окон давно осыпалось и истерлось в песок, что сверкал в закате цветом кровавых алмазов. Как сказал Вольф – во время катаклизма в городе не выжил ни один человек, а его место заняла природа: в башнях гнездились искристые гарпии, а в песке ползали стеклянные черви.