Бочка но-шпы и ложка яда
Шрифт:
— Нет, это уже слишком, — фыркнула Софья, прибавляя шаг. Коридор пуст, значит, веселящаяся Крыся могла находиться лишь в одном месте: в кабинете Артемьева.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Мы с Софьей переглянулись, я толкнула дверь и увидела Крысю, которая сидела на отцовском столе, в креслах рядом Игорь и Алексей, а возле камина пристроилась Скворцова, взгляд ее жадно шарил по кабинету.
— Что здесь происходит? — сурово осведомилась Софья. Смех стих, и все уставились на нас.
— А чего такого? — хмуро ответила Крыся, сползая
Скворцова выдавила из себя улыбку и жеманно заметила:
— Здесь ничего не изменилось, все как при жизни Бориса.
— Еще бы. Кабинет был заперт все это время.
Удивительно, как вы смогли войти. — Софья была разгневана и не собиралась скрывать это.
— У меня есть ключ, — заявила Крыся.
— Откуда?
— Отец дал.
— Врет и даже не краснеет, — буркнула Софья, а Крыся все-таки покраснела.
— Мне дал его отец, — упрямо повторила она. — Я что, не могу зайти в его кабинет?
— В такой день могла бы обойтись без дурацкого хихиканья, — отрезала Софья. — Ты что, не знаешь, что для Ларисы это место священно? Весь этот год она не переступала порог… — Софья полезла за платком, а я от ее слов так расчувствовалась, что тоже пролила три-четыре слезы. Макияж от этого не пострадал, но впечатление произвело.
— Это твой дом, и ты можешь делать здесь все, что угодно, — с достоинством сказала я Крысе.
— Ага, — скроила та постную мину и без перехода спросила:
— А где рукописи?
При слове «рукописи» Скворцова вытянула шею и навострила уши, так ее разбирало.
— В банке, — в свою очередь соврала Софья, глазом не моргнув. — Уж очень много на них охотников. — И при этом так взглянула на Скворцову, что та поежилась. — Если ты ищешь папино наследство, так его здесь нет. К тому же оно тебе не принадлежит.
— Это мы еще посмотрим! — визгливо крикнула Крыся и бросилась к двери, чуть не сбив меня с ног.
— Извините, нам в самом деле не следовало… — промямлил Игорь и пошел за ней. Алексей, замешкавшись на мгновение, тоже удалился.
— Ты в самом деле думаешь, что рукописи могут похитить? — заволновалась Скворцова. — Но с какой целью?
— Чтобы подложить нам свинью, — дала неожиданный ответ Софья. Понимать это можно было как угодно. Я поняла буквально.
— Чем скорее ты передашь их мне, — наставительно изрекла Скворцова, — тем лучше. — И поспешила покинуть комнату.
— Урюк сушеный, — прошипела ей вдогонку Софья.
— Прекрати, — поморщилась я.
— У Крыськи есть ключ. Интересно, у кого еще он может оказаться? Вот черт.., чувствую себя как на бочке с порохом. Наша красотка задумала какую-то пакость. Глазенки злые.., боюсь, не припрятала ли она туз в рукаве. И без Скворцовой здесь не обошлось.
— Надо отдать ей рукописи, и дело с концом, — вздохнула я.
— Они меня до инфаркта доведут своими интригами. — Софья подошла, наклонилась к ящикам письменного стола и покачала головой:
— Кто-то рылся в ящиках.
— Ты думаешь?
— Уверена.
— Какой смысл, если у Крыси есть ключ? Вот что, — вздохнула я, немного подумав. — Пусть роются сколько душе угодно. Мне эти игры в контрразведку надоели. Если все вдруг спятили, нам что за охота уподобляться?
С этими словами я наконец-то отправилась в свою комнату, демонстративно закрыв дверь перед носом Софьи. Только я прилегла на кушетке, прихватив книгу «Как сделать свою жизнь счастливой за семь дней», как в дверь постучали.
— Счастья нет и не будет, — вздохнула я и крикнула:
— Входите!
В комнате, к некоторому моему удивлению, появилась Серова. В левой руке неизменная сигарета, взгляд с поволокой, движения томные, как есть кошка в брачный период.
— Не помешала?
— Что ты! Проходи, — улыбнулась я, очень надеясь, что моя улыбка не особенно кислая.
Она села в кресло, поискала глазами пепельницу, которой в моей комнате делать нечего, и стряхнула пепел в мою любимую вазочку. Я вторично улыбнулась.
— Не знаю, стоит ли мне оставаться, — заметила она. Звучало это скорее как вопрос.
— Я бы очень хотела, чтобы ты осталась, — вздохнула я. — Здесь так мало людей, которые по-настоящему любили Бориса…
— Уж это точно. А как здесь Хоботов оказался? — Судя по заинтересованности в глазах, за ответом на этот вопрос Валентина и явилась. — Я даже не предполагала, что вы знакомы.
— Мы и не были знакомы до сегодняшнего дня.
Он прислал письмо, а сегодня подкарауливал нас возле кладбища.
— Скверный тип. Борис его терпеть не мог. И даже запретил ему появляться в своем доме.
— Хоботов утверждает, что вы вместе учились.
— Учились, — усмехнулась Валентина. — Потом он вертелся возле Бориса.., впрочем, не только возле него.., для Семы за счастье пристроить свой рассказик в какую-нибудь газетенку, а у Бориса всегда были большие связи. Он жалел Хоботова, как талантливый человек жалеет бездаря, и часто помогал, а тот отплатил ему черной неблагодарностью, что и следовало ожидать от такой мерзкой личности.
— Что же он сделал? — спросила я. Разговор меня заинтересовал, но я старалась этого особо не показывать.
— Не знаю. Разные ходили слухи… — Она запнулась, прикидывая, достойно ли повторять досужие сплетни, но желание поболтать пересилило. — Это как-то связано с Татьяной.
— С Татьяной? — переспросила я, потому что Валентина опять замолчала.
— Поговаривали, что у нее темное прошлое. Хоботов об этом что-то разнюхал и пытался ее шантажировать. А она, не будь дурой, рассказала об этом Борису. Тот поступил по-джентельменски, принял сторону жены и выгнал Хоботова взашей. Потом его подобрала Рахиль и смогла пристроить в какой-то журнал, где он до сих пор и прозябает.