Body-Бог, или Месть неандертальца

Деринг Геннадий

Тяжёлых лядвий ради,

Пас на широкой с шишками кровати.

ИАКОВ.

Ну, в этом случае победа полная, друзья мои!

Мы с Ржавым Толиком,

(Такое погоняло у него, он рыжеват,

Как многие иври),

Приватизаций асом,

Анюту вышарили изо всех матрасов.

Из депрессивного Козельска,

А может быть, из Мухосранска-призрака

Явилась девица в столицу,

Готовый кадр для кабака.

Под стенкою Кремля, в правительственном скверике

Прослушала уставных лекций курс

У

бизнесвумен, лучших шлюх Америки.

Прошла образование начальное

Вместе с другими кралями

В «Национале»

И завершила подготовку в мастер-классе

На Ленинградской трассе.

Раскрасила и оголила тело,

И так, злодейка, обрадела,

Что на шоссе её не называют иначе,

Как «наша Лошаделла».

ЛЮЦИФЕР (тряся протоколами).

Процесс готовя, я напал на отказное дело.

Милиция в борьбе со злом

В тот раз производила жриц любви доение.

Вот – Анны упомянутой

Заверенное мусорами объяснение!

ОБЪЯСНЕНИЕ

Анны Святогоровой

(данное во время облавы)

Когда в последний раз я оглянулась

На дедушки Ивана дом родной,

Невольно на глаза мне слезы навернулись,

А сердце сжалось мутною тоской.

Избу пустую сторожит луна

С плакучею берёзою в ограде.

Я никому здесь даром не нужна,

Красивым место только в шумном граде.

Свободно там, в любую сторону разгон,

Куда посмотрят крашенные веки,

Там знают все единственный закон:

Продайся – будешь человеком!

Но к тем, кто для слепой судьбы постыл,

Нет жалости, а только строгий кнут.

И если телом ты, или душой остыл,

Как грязи ком, брезгливо отряхнут.

Прощайте, кров родной,

И вы, подружки милые!

Иду искать судьбы в чужом краю.

Через

ложок, где церковь и могилы,

Похоронила молодость свою…

ИАКОВ (торжествующе Боди-Богу).

Стиль документа чуете, Ребе?

Играет в Аннушке патриотизм,

Нет и намёка на былой паразитизм.

Отринута идея иждивения,

Прониклась дева к вере уважением

И нежностью к родным могилам.

Так при Совке она душевно не скулила.

Стахановка! В трудах встречает зори.

Всё, говорит, пропляшем и пропьём,

Но флаг не опозорим!

Я, Анна заявляет выложенным охламонам,

Сама буду мужским гормоном!

(Иаков вдохновляется и повышает голос.)

Она права!

И я так рассуждаю, господа:

Каких-то жалких 10 – 20 тысяч бабочек-букашек

Порхало по Тверским при Николашках.

И того меньше их тайком шныряло, Авва,

При менторе Иосифе кровавом.

А ныне их стада пасутся на панелях.

Всяко

Не менее лимона с гаком!

Я думаю, что коли так,

В Сенат запятить надо Лошаделлу,

Как представителя растущего и крепнущего дела!

На что нам робеспьеры и мараты?

И пусть возглавит Анна Лошаделла, господи прости,

Российских политических кастратов!

БОДИ-БОГ (листает дело).

Постой, не тарахти!

Я что-то упустил.

Если Анюта кличет Святогора дедом,

Она-то кто ему? Подумай, ну-ка!

ИАКОВ (неуверенно).

Наверно, это… внука.

БОДИ-БОГ.

А говорил: подруга…

ИАКОВ

Много людья в Тьмутаракани!

Не знаю я имён и званий.

Может, и внука, может, и дед.

Я не ханжа.

Я свечку не держал.

Мне это, по большому счёту, пофигу.

МАТФЕЙ.

Какая гадость. Тьфу!

A

B

O

W

O

БОДИ-БОГ (сокрушённо качает головой).