Боец 3: лихие 90-е
Шрифт:
Душа тоже не было, Вадим предложил нам мыться из тазиков. На вопрос, что пожрать и где тут столовка, хозяин предложил самообслуживание и ближайший магазин.
— Тут километра два чесать, один хрен бегать будете, — хмыкнул он.
Ну… что сказать? Зато вся база в нашем распоряжении. И, конечно, свежий воздух — как говорил мой дед из прошлой жизни, хоть ножом режь. Хотя Степаныч, помнится, говорил, что условия у нас просто шик.
В обед того же дня мы с запозданием начали первую тренировку. Потянулась череда тяжелых дней наших сборов. Пахали
— Вы, ребята, вот что учтите, когда будете биться выходить, — вещалСтепаныч. — Между боксом и дракой на голых кулаках есть большая разница. Тут нельзя перекрыться, удар на себя принять, неа. Поэтому идеальный вариант в бою — только двигаться и бить! Чуть застоишься — и зевнешь.
Мы внимательно слушали, кивали. Для меня, человека, который кое-чего понимал не только в боксе, но и в драках в целом, не стало удивлением, что самым эффективным ударом Степаныч назвал джеб. А вот Танк прифигел.
— Оп-оп, сдвоенный джеб, и этого достаточно будет, — пояснял Степаныч, наглядно показывая, что имеет в виду, на Танке.
Джеб действительно легко проходил через любой блок. А даже тычка было достаточно, чтобы принести противнику болезненные ощущения или посечь.
Дни пролетали в авральном режиме. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы прийти в нужные физические кондиции. От первого до десятого дня наши показатели последовательно росли. Раны, полученные во время жесткого испытания на заброшенной базе, практически затянулись. Я чувствовал, как потихонечку возвращалась уверенность в собственных навыках. Тело с каждым днем слушалось меня все лучше.
Ну а ровно через десять дней, успевши привыкнуть и к уличному туалету, и к пробежкам в магазин, и к ванне на свежем воздухе, мы отправились в Сочи. В столицу черноморского побережья, сев на самую обычную электричку. Добрались без приключений, всего за несколько часов.
Впереди предстоял тяжелый турнир, который выявит, кто и чего на самом деле стоит. У каждого тут были собственные отнюдь не маленькие ставки.
Глава 4
— Ну вот, парни, и приехали, — сказал Степаныч.
Мы вышли из городского автобуса на Курортной улице — пожалуй, главной улице Сочи. Здесь нас встречала одна из самых известных гостиниц города — «Кавказ». В гостиницу было достаточно сложно заселиться в сезон, а дело всё в том, что отсюда до берега было всего метров триста по прямой. Очень удобное расположение, у самого синего моря.
Старый автобус за нашими спинами скрипнул закрывающимися дверями и, выдав облако выхлопных газов, поехал дальше.
— Кру-у-то, — протянул Танк, глядя на гостиницу.
Конечно, «Кавказ» не шел ни в какое сравнение с тем же пафосным сочинским
— А тебе как, Боец, нравится? — улыбнулся тренер, нарываясь на похвалу.
— Вообще зашибись, Владимир Степаныч, — откликнулся я.
Кстати, саму гостиницу я хорошо знал, останавливался здесь в прошлой жизни, когда она уже называлась «Сочи-Бриз Отель». Справа от гостиницы находился известный на весь город бар «Рубин», выполненный в красных тонах. Тут же, напротив через дорогу, возвышался огромный купол городского цирка и парк «Дендрарий». Во времена СССР эта гостиница никак не выделялась среди остальных, но уже в 90-х в баре «Рубин» охотно назначали сходки авторитеты. Вот и ростовская братва решила здесь встретиться с московской.
— Ну как, говорил же вам, что у нас будет не гостиница, а сказка? — довольно прогудел тренер. — Идемте заселяться, а то от жары мозги кипят.
Танк, выйдя из автобуса, пошел разглядывать пальму. По прошлой жизни я бывал в Сочи, и не раз, поэтому меня было не удивить теми же пальмами, придававшими городу колорит. Но по-настоящему Сочи расцветет лишь после олимпиады, а сейчас это — большая курортная деревня. А вот Танк видел впервые не только пальмы, но и в принципе море. Он восторгался на каждом шагу, будто дитятко.
К главному входу гостиницы вели две широкие лестницы с множеством ступеней, а вокруг крыльца — палисадники с красными цветами. Что за цветы, я понятия не имел, но смотрелось красиво. Мы поднялись наверх, где Танк тотчас «прикопался» к пальме.
— Боец, прикинь, пальма, блин, как в Африке! — восхитился парень, тыча в чешуйчатый ствол. — Гля, финики, по ходу, растут.
Он подошел ближе к дереву и начал срывать оранжевые ягоды.
— Ты че делать собрался? — спросил тренер.
— Захавать, — сообщил Танк и положил в рот сорванные плоды, принявшись с аппетитом жевать.
— Ну-ну, — хмыкнул Степаныч. — Приятного.
Через несколько секунд лицо у Танка изменилось, он наморщил рот. Я увидел, что над нами с балкона одного из номеров наблюдают братки, которые вышли покурить.
— Че то не вкусно, — протянул Танк.
— А не хрен все, что попало в рот тянуть, — пояснил Степаныч. — Это канарский финик, он несъедобный, а съедобный финик — пальчатый.
— Блин, — Танк выплюнул в яркую зеленую траву кашицу из пережеванных желтых плодов. — Я-то думаю почему такой вкус… Владимир Степаныч, а кокосы в Сочи растут?
Братва с балкона, слышавшая весь наш разговор, заржала. Явно выхватывая с Танка, который действительно себя вел, как идиот.
— Колхозники, — послышалось от одного из них.
И, побросав бычки в жестяную банку, которая вместо пепельницы у них была, братки зашли в свой номер. Танк, смекнув, что это его стебут, сжал кулаки.
— Я не понял, это они кого колхозником называют?
— Забей, — я хлопнул его по плечу. — Идем.
— Сука, козлы… думают, раз рубашки с брюками нацепили, так нуворишами стали?