Боец Арнаутов
Шрифт:
— Товарищ майор, если вам так понравилась такая машина, то просто сходите к немцам в тыл и добудьте себе такую, как это сделали мы.
Когда майор услышал это, то я даже испугался, что его Кондратий хватит, и так уже достаточно красный от своего ора, он покраснел ещё больше, хотя казалось это уже не возможно, а его глаза просто выпучились. После этого он еще оглашал окрестности своим ором, который в большей своей части состоял из сплошных ругательств, а всё это время стоял рядом с демонстративно скучающим видом, что ещё больше распаляло майора. Наконец. Когда он стал выдыхаться, я скучающим голосом спросил.
— Всё, концерт по заявкам радиослушателей закончен? А теперь майор послушай меня, я конечно могу просто прибить тебя как муху и списать это на немецких диверсантов, их тушки даже потом найдут рядом, но не хочется о такую падаль руки марать. Я поступлю проще, просто сообщу о тебе генерал-полковнику Кирпоносу, который сейчас тут командует, а вот что он потом с тобой сделает, и в какую дыру сошлёт не знаю, хотя можно посоветовать отправить тебя в передовой отряд, который немцев будет в ловушку заманивать, правда там одни добровольцы будут, так как по сути они все смертники, но для тебя сделают исключение.
Услышав это, майор тут же заткнулся, поняв,
Майор Варзанов просто влюбился в эту машину с первого раза, как только её увидел. К штабу подъехал небольшой немецкий легковой полноприводный автомобиль, но перекрашенный в наш трёхцветный камуфляж. Из машины вышел лейтенант и в сопровождении бойца прошёл в штаб, а пулей выскочивший из-за руля водитель убежал в туалет. Майор зайдя в штаб, спросил у дежурного, что за лейтенант к ним приехал, и услышав, что это простой армеец привёз с передовой бумаги в разведотдел успокоился. Сейчас он вызовет своего водителя и просто прикажет ему забрать машину, а там быстро сделает ей новые документы и новый номер и всё, пусть потом этот лейтенант хоть бесится, но ничего сделать уже не сможет. Через пять минут прибежал его водитель и они вышли из здания штаба, после чего водитель попытался сесть в машину, вот только не успел он сесть, как тут же и выскочил, баюкая свою правую руку, а из машины послышалось рычание. В тот же момент майор увидел на заднем сиденье машины здоровенную собачью голову, которая скалилась, показывая внушительные клыки. Тут прибежал и водитель машины, а Варзанов, чувствуя, что машина уплывает от него, с руганью напустился на прибежавшего водителя. Хотя незаметно отжать машину не получилось, но ещё можно было попробовать надавить званием, и заявив, что ему машина нужней, в наглую её отобрать. Пока лейтенант его найдёт, всё уже будет оформлено и ему придётся вернутся ни с чем, но тут из штаба вышел и сам лейтенант. На все угрозы и ругань майора он демонстративно, что еще больше злило майора, не обращал внимания. Наконец, когда ему это надоело, он приблизившись к его голове, тихо, так что бы услышать это мог только сам майор, пригрозил ему, причём больше всего Варзанова испугал спокойный, словно скучающий тон лейтенанта. Он говорил так, словно это был какой то пустяк, сначала пригрозил ему просто пристрелить его, сделав это так, как будто поработали немецкие диверсанты. Однако больше его испугало обращение к новому командующему, который пробившись из немецкого окружения, сейчас налаживал тут оборону. Значит наверное этот лейтенант привёз сюда бумаги из штаба Кирпоноса, а если это так, то он вполне сможет через него исполнить свою угрозу и назначить его командовать отрядом, который будет заманивать немцев в ловушку и шансы уцелеть там будут минимальными. Это действительно будут смертники, как и сказал лейтенант. Не смотря на всё своё желание получить эту машину, майору пришлось отступить, конфликтовать из-за этого с начальством он не хотел.
Пока ехали назад, я вполне успокоился, чего только стоило вспомнить, как мгновенно побледнел этот майор, услышав про шанс стать командиром отряда смертников. От багрово красного, до мертвенно бледного и спустя за какую-то минуту, не увидь это сам, ни за что не поверил бы услышав про такое от других. К себе приехал уже в вечерних сумерках, доложился Доброву, что отдал его бумаги по назначению и пошёл к себе. Рассказывать о придурке майоре не стал, да и ответки от него не ждал, сциковат оказался товарищ майор, так что он будет молчать, да и дойди дело до официального разбирательства, то налицо будет факт попытки завладения чужим транспортом. И я не ошибся, так ни чего мне и не было, ссыканул майор на меня жаловаться, что я ему угрожал, а вскоре мне стало не до этого случая.
Вначале немцы попытались прощупать нашу оборону, хорошо, что мы за те несколько дней, что они нам дали передышки, успели с помощью местных жителей устроить неплохую полевую оборону. Хотя наступали заморозки, но земля ещё не успела промёрзнуть, так что копалось легко. Вначале немцы пустили обычную разведку, но после того, как её в полном составе уничтожили, провели разведку боем. Двигались они сразу по нескольким дорогам, но их отбили достаточно легко даже без участия тяжёлой артиллерии и не показывая противнику всю нашу артиллерию и танки. Ещё день после этого немцы подтягивали свои силы, а затем попробовали прорваться, но снова неудачно. Кроме потерь среди атакующих, они понесли потери и среди своей тяжёлой артиллерии. Не желая раньше времени раскрывать все свои козыри, мы пока скрывали наличие в немецком тылу своих разведчиков. Сразу отследив места расположения немецкой тяжёлой артиллерии, не теряя времени передали координаты их размещения по телефону своим, так что, когда немцы устроили артналёт по нашим позициям, им сразу прилетело в ответ, как будто их вычислили по стрельбе.
Нашу дивизию Кирпонос решил оставить в резерве, хотя тяжёлую артиллерию использовал по полной. Еще он организовал несколько манёвренных групп. Которые в случае необходимости могли быстро придти на помощь другим частям, и это пришлось делать уже на следующий день. Немцы рвались к Москве, и хотя пока они не могли задействовать все свои силы, так как им было нужно ликвидировать ещё остающиеся в окружении наши части, но долго так не продлится. Кирпонос понимая, что его оборону могут в любой момент прорвать, так как не смотря на то, что он и вывел с собой несколько дивизий, но сил у противника всё равно больше, а потому мобилизовав местных жителей, принялся готовить новую линию обороны километрах в двадцати позади своих нынешних позиций. Он лично выезжал на место, что бы определиться на натуре, где лучше всего оборонятся. Понимая всю важность этого направления, ставка по мере сил присылала подкрепления, и первым из них стала дивизия народного ополчения из Москвы. Поскольку пока фронт держался, Кирпонос направил х в помощь местным жителям готовить новые укрепления. Строили их основательно, окопы полного
Я всё это время скучал в тылу, но наконец начальство дало добро и мне на рейд по немецким тылам. Взяв свой взвод, я в одну из ночей перешёл линию фронта, причём мне в этом помогли наши парни, которые отслеживали действия противника у него в тылу. Сняв часовых, они подали нам сигнал и мы прошли, причём оставив такой след, будто это наша группа из немецкого тыла вернулась к своим, они даже командира немецкого батальона, что находился на этом участке захватили в плен. Мы специально взяли с собой несколько бойцов, которые этого немца и прихватили с собой назад, так что налицо была вылазка наших разведчиков за языком, которая успешно произошла. Немцы так ни чего и не заподозрили, а мы в немецкой форме и с немецким оружием за ночь прошли десяток километров и встали на днёвку в лесу. Отдохнув несколько часов, пошли дальше, нам нужен был транспорт, но захватывать его прямо у передовой я не хотел, зачем внимание к этому привлекать. Тут ведь наши ребята оставались, что все действия противника отслеживали, так что не стоило напрягать противника возле передовой. Пройдя ещё километров десять, захватили большой немецкий грузовик, и хотя пришлось набиться в него как сельдям в бочку, но влезли все. Через час удалось захватить ещё один грузовик с мотоциклом, немцы изволили обедать на природе, остановились на привал и разведя костёр, обедали. Мы просто подъехали к ним и пользуясь тем, что рядом ни кого другого не было, из трёх ручников за минуту положили всех, после чего провели контроль, нам подранки ни к чему. Трупы немцев закидали в их грузовик и отъехав на несколько километров выкинули их в лесу, закидав ветками. Сейчас не лето, так что вонять они не будут и если их тут и найдут, то только случайно, так что время у нас есть, а потом это будет уже не актуально. Большим минусом было то, что мы не могли греться у костра, если наша форма пропахнет дымом, а так и будет, то выдать себя вблизи за немцев станет проблематично, от них дымом тянуть не должно. С большим сожалением вспомнил о совсем недавнем времени, когда было тепло и считай под любым кустом можно было спокойно спать. Сейчас так не получится, теперь для ночёвки придётся искать большие ели с ветками до земли, они образовывали естественный шалаш. Там и мягкая подстилка из опавшей хвои и ветки защищают от ветра и дождя, так что вполне можно спать, подстелив под себя брезент и укрывшись одеялом. Но это позже, а пока мы двинулись дальше, меня интересовали фельджандармы, от них я мог быстро узнать о близлежащих частях и графике движения по дороге. Повезло нам через пару часов, два мотоцикла и бронетранспортёр стояли на перекрёстке дорог, а главное, мы их заметили первыми. Правда сейчас, в отличие от того времени, когда мы куролесили в немецком тыле, у нас были вполне подходящие для проверок документы. Отправляясь в этот рейд мы получили в разведотделе армии немецкие документы, настоящие, правда слегка подправленные под нас, так что рутинную дорожную проверку должны были пройти спокойно. Ненадолго остановившись, надо было подождать, пока жандармов не минует небольшая немецкая колонна, мы двинулись прямо к ним. В тентах грузовиков заранее проделали небольшие прорези, и когда мы подъехали к жандармам, то я вышел из головной машины и быстро оглядел немцев. Определив старшего, не доставая документов мгновенно двинул его кулаком в челюсть вырубая нокаутом, благо, он оказался совсем рядом после чего рухнул на землю рядом с ним. В этот самый момент в прорези высунулись пулемёты и открыли по немцам огонь, одновременно с этим из грузовиков стали выскакивать мои бойцы. Они бегом бросились проводить контроль немцам, для этого у них были Парабеллумы, как раз пистолет для рядового и унтер-офицерского состава вермахта. Перекидав тела немцев в кузов, так как оставлять явные следы я не хотел, мы уже собрались ехать, как от недалёкой опушки вышла женщина в нашей военной форме и замахала нам руками.
Военфельдшер Вера Столярова с самого утра искала еду, недалеко отсюда была небольшая деревенька, вот только что бы к ней пройти, нужно было перейти дорогу, а на ней расположились немцы, патруль. В этом месте лес подходил к дороге достаточно близко, а затем снова на приличное расстояние между дорогой и лесом было большое открытое пространство, а Вера уже знала, как опасно на них выходить днём. Сил было мало, и она решила ждать здесь, пока немецкий патруль не уедет и затем перейти дорогу. Она отломив несколько толстых еловых лап подложила их перед уже сильно облетевшим кустом и легла на них, так хоть от земли не будет тянуть холодом. Она лежала так уже несколько часов, испытывая сосущую боль в животе. Вот показалась очередная колонна немцев, небольшая, мотоцикл и два грузовика, колонна встала у поста, из переднего грузовика вышел офицер, а затем началось непонятное. Офицер сначала ударил другого немецкого офицера, командира патруля и сразу упал на землю, а от машин раздались пулемётные очереди и немцы из патруля стали падать на землю. Одновременно с этим из грузовиков выпрыгнули немецкие солдаты и бегом бросились к патрульным и сразу раздались хлопки пистолетных выстрелов. Вера открыв глаза смотрела на происходящее, она ни чего не понимала, почему одни немцы стали стрелять в других немцев, но всё прояснилось, когда упавший немецкий офицер встал и стал громко отдавать команды на русском. Хотя расстояние до них было приличным, но Вера имела хороший слух и услышав русскую речь поняла, это наши разведчики, а когда они стали забрасывать тела убитых в грузовик окончательно в этом убедилась. Поняв, что это её шанс не только достать еду, но и вообще выйти к своим, она решительно пошла к ним.
Я с удивлением смотрел на подходящую к нам женщину, вернее молодую девушку. Измождённая и худая, она тем не менее всё равно оставалась красивой. Когда она достаточно подошла, спросил:
— Кто такая, что тут делаешь?
— Военфельдшер Столярова, выхожу к своим. Вы мне поможете?
— Ладно, чёрт с тобой, лезь в грузовик, только не в тот, куда мы жмуров покидали, и запомни, без приказа даже свой нос из машины не показывай. Поняла?
— Поняла, только как к вам обращаться?
— Товарищ лейтенант.