Боец Арнаутов
Шрифт:
Подполковник Корзун горячо поддержал моё предложение, он уже участвовал в нескольких таких атаках на немцев и хорошо уже знал, какие катастрофические потери при этом можно понести. В ходе бурного обсуждения моё предложение всё же приняли, и разумеется я сам должен был вместе с разведчиками идти в немецкий тыл. Мои орлы за последнее время набрались немалого опыта разведки, да и по физической подготовке я тоже гонял их при любой возможности, в том числе и по тихому душегубству. Орудовать ножами научились все, пускай многие не очень хорошо, но снять часового могли все. Если бойцов после обеда Рудаков отпустил отдыхать, то разведчики пошли на передовую изучать её. Хоть им и предстояла бессонная ночь, но сейчас было не до сна, необходимо было изучить передовую, через которую им ночью идти. Вышли в 12 ночи, и смогли тихо перейти передовую, причём шли не в одном месте, а в пяти, так как на дело пошёл весь разведбат. Разбившись на группы по 5 человек, разведчики разошлись по окрестностям в поисках немецкой артиллерии. Кое-что они смогли углядеть, когда наблюдали за немцами, но немного. Обнаружив противотанковые орудия, они старались тихо снять с них прицелы и замки, не трогая часовых. Тут им повезло в том, что находясь в боевых порядках, артиллеристы своих
В шесть часов утра, дивизия без артподготовки, на участке в пару километров пошла в атаку. Поднятые по тревоги немцы лихорадочно готовились к обороне, и тут то и выяснилось, что практически все орудия выведены из строя. Первыми на противника шли десяток Т-34 и полтора десятка трофейных Т-4, как наиболее бронированных танков, второй линией, за ними, на дистанции в сотню метров шли уже наши Т-26 с БТ и трофейные Т-3, а уже за ними, на расстоянии тех же ста метров уже бронетранспортёры с десантом. Не имея орудий, а лишь небольшое количество противотанковых ружей, которые просто не могли пробить броню наших Т-34 и немецких Т-4, немцы просто не смогли остановить танки, которые уже на подходе, принялись активно вести огонь из своих орудий и пулемётов, а затем к ним присоединились лёгкие танки и бронетранспортёры. Немцы пытались конечно огрызаться пулемётным огнём, но их мгновенно подавляли, а затем и бойцы высыпали из бронетранспортёров и прикрываясь от огня противника бронёй бронетехники, также вступили в бой.
Как только на передовой послышались взрывы, разведгруппы открыли огонь по немецким артиллеристам. Самозарядки и ручные пулемёты просто косили их, а кроме того артиллеристы не пехота, они другому обучены, так что очень скоро все орудийные расчёты были безжалостно истреблены. В итоге наша дивизия с минимальными потерями сбила противника с места и стала гнать его назад к Днепру, пока не уткнулась в следующую немецкую дивизию, которая расположилась на восточном берегу реки. Тут нам пришлось встать, так как кроме артиллерии, у немцев тут оказались и танки, так что переть на них дальше означало потерять наши танки. Будь тут тяжёлые КВ, можно было бы продолжить наступление, этим исполинам были опасны только 88 миллиметровые зенитки, которых в передовых частях было мало, но их у нас не было, так что приходилось крутиться так.
Как выяснилось позже, тут была не одна, а две немецкие дивизии, правда им это не особо помогло, но всё по порядку. Ждать ночи и пробовать снова провернуть фокус с немецкой артиллерией у нас не получилось бы. Немцы уже были в курсе, что произошло, и ночью охраняли бы свою артиллерию, как дракон своё золото, а кроме того за это время они еще больше перебросили бы на наш берег своих сил, так что ждать ночи был не вариант. Вместо этого Рудаков решил использовать артиллерию, как нашу, так и немецкую, ведь мы захватили в общей сложности почти семь десятков немецких лёгких 105 миллиметровых полевых гаубиц. Мои бойцы замки и прицелы с них не курочили, а аккуратно снимали, и прятали неподалёку, будь у немцев время, они может и сами бы их нашли, а теперь нам надо было только поставить это всё на место и можно стрелять, проблема была лишь в расчётах для орудий. Для немецких гаубиц у нас просто не было людей, но Рудаков подошёл к этой проблеме творчески, он временно поставил к ним артиллеристов с двух полков трёхдюймовок. В принципе проблема была только в целеуказании, вот и получалось, что командиры батарей наших гаубиц, кроме своих орудий, должны были давать данные и для трофейных. Вот тут и всплыла вторая проблема, наши и немецкие прицелы были разными, но к счастью пара командиров имела опыт обращения с немецкими орудиями. Быстро разъяснив всё наводчикам, батареи стали ставить на позиции, причём их поставили так, что бы наши орудия чередовались с немецкими, после чего наши гаубицы сделали несколько пристрелочных выстрелов. Отследив попадания, ввели коррективы, после наших, отстрелялись немецкие орудия, тут пришлось корректировать дважды, а после этого все орудия открыли беглый огонь по противнику и над немцами разверзлись ворота в ад. Я к тому моменту уже вернулся и тут кое-что вспомнил, после чего обратился непосредственно к командиру.
— Товарищ генерал, у меня тут одна идея появилась.
— Что за идея, Арнаутов?
— Да так, что если нашим танкам и бронетранспортёрам не дожидаться окончания артподготовки, а прямо сейчас двинуться вперёд. Немцы всё равно сейчас все попрятались, а как техника подойдёт метров на триста до немецких позиций, так пускай артиллеристы переносят свой огонь вглубь немецких позиций. Пока немцы очухаются, мы уже будем на их позициях, и если даже у них что там уцелеет, то всё равно использовать это они уже не успеют. Так и будем их гнать, снарядов к немецким гаубицам много, да и бить они тогда будут не по одному месту.
Рудаков недолго задумался, а потом проговорил.
— А ведь может получиться, укреплений у немцев всё равно там нет, так что потери по идее у них от артогня сейчас должны быть большие. Молодец Арнаутов, хорошо придумал.
Не откладывая это в долгий ящик, Рудаков сразу принялся командовать, так что уже через пять минут мы двинулись вперёд. Когда до стены разрывов осталось порядка 300 метров, техника остановилась, но тут артиллеристы принялись плавно переносить свой огонь вглубь немецкой обороны и танки с бронетранспортёрами снова неторопливо двинулись
Всю артиллерию Рудаков приказал расположить на пределе дальности от Днепра, только что бы она могла захватить примерно с километр за рекой. Дальнобойных орудий у немцев тут не было, в основном были те же самые лёгкие полевые 10,5 сантиметровые, по немецкой классификации, гаубицы. Этим решением Рудаков избегал контрбатарейной борьбы, зато Днепр и примерно километр расстояния за ним оказывался в зоне досягаемости трофейных орудий. С наступлением ночи, к нам стали подтягиваться наши части, которые тут держали оборону и которых немцы смогли отсюда выбить. По мере их подхода Рудаков стал отводить свою дивизию, так же он передал им все трофейные гаубицы, для них ещё оставалось примерно по полтора боекомплекта, так что на несколько сильных штурмов их хватит. С учётом отсутствия у нас таких снарядов заморачиватся с этими орудиями Рудаков не захотел, просто использовал их, раз подвернулся такой случай и всё, а вот немецкие артиллерийские тягачи он все забрал себе. Всё равно сменявшая нас часть трофейные орудия забирать не будет, расстреляет весь боезапас и потом просто уничтожит их, так как они тоже не смогут достать для них снаряды. Памятуя важность иметь достаточное количество бойцов умеющих водить транспорт, Рудаков по прежнему учил бойцов водить машины, благо что в последних у нас недостатка не было, да и топлива пока было достаточно, зато на трофейные артиллерийские тягачи сразу нашлись водители. Хотя нас и сменили, но вот далеко отводить нас от Канева Кирпонос не решился, он опасался повторного немецкого прорыва через Днепр и даже то, что мы уничтожили мост, его не успокоило. Немцы в следующие два дня предприняли ещё несколько попыток форсировать Днепр, но с помощью трофейных гаубиц наши части отбили все их попытки, правда при этом весь боезапас для трофейных орудий был расстрелян, после чего сапёры просто подорвали в их казенниках по сто граммовой толовой шашке, тем самым полностью выведя орудия из строя. Нам ни разу не пришлось помогать отбивать немецкие атаки, вот только долго мы тут не простояли, ведь немцы наступали не только тут. Обломавшись под Каневым, немцы стремительным ударом овладели Кременчугом и там смогли переправиться на восточный берег Днепра, захватив в целости мост через реку. Не желая повторять свои ошибки, они сразу стали переправляться через Днепр, активно тесня наши разрозненные части на восточном берегу. Нас, от места нового немецкого прорыва, с учётом объездов разделяло не меньше пары сотен километров, и хотя мы выдвинулись им навстречу, но на дорогу нам понадобилось пара суток, так что когда мы подошли, то немцы уже успели захватить значительный плацдарм, гораздо больший чем под Каневым.
Так уж получилось, что бой с передовыми немецкими частями у нас вышел встречный, и не смотря на наличие у немцев противотанковой артиллерии в передовых частях, мы достаточно легко смяли их передовые порядки пользуясь подавляющим превосходством в бронетехнике, пускай и лёгкой. Вот только продвинувшись вперёд на десяток километров, мы были вынуждены встать. Что-что, а связь у немцев всегда была на высоте, так что известие о нас они получили очень быстро и шедшие вторым эшелоном немецкие части успели подготовиться к обороне, а Рудаков не захотел гробить дивизию в атаках на подготовившегося противника. Только Т-34 и немецкие четвёрки могли достаточно безопасно идти в атаку на немецкие противотанковые пушки, но и тех и других у нас было мало, а всю остальную нашу бронетехнику немецкие «дверные колотушки» могли подбивать с лёгкостью, вот и не захотел Рудаков терять свою технику и бойцов. За прошедшие несколько месяцев войны он значительно набрался опыта, а терять своих бойцов в бесплодных атаках он не любил и раньше. От захваченных в ходе боя языков, он уже знал, что противник захватил значительный плацдарм и одной его дивизии явно недостаточно, что бы выбить немцев обратно за Днепр, а потому и гробить понапрасну дивизию он не собирался. Это под Каневым захваченный плацдарм был относительно небольшим, да и удар получилось хорошо подготовить, здесь же он просто напрасно погубит свою дивизию без конкретных результатов, если бездумно бросится дальше в бой.
Глава 16
Глава 16
Для начала, заняв оборону на удобном участке местности, Рудаков остановил дальнейшее продвижение противника, после чего наконец связался со штабом фронта. К его счастью в штаб фронта уже доложились и другие командиры бывших тут частей, так что когда Рудаков прямо заявил командующему, что сбить немцев и оттеснить их снова за Днепр невозможно, то Кирпонос не стал требовать от него невозможного. Не желая терять хорошо подготовленную, вооружённую и опытную дивизию в заранее обречённых попытках, он приказал только держать оборону. Обстановка тем временем складывалась препаршивая, на западе 2-я немецкая армия повернув на юг от Смоленска, который к этому времени был уже взят немцами и двинулась по восточному берегу Днепра к Киеву.
Смоленское сражение продолжалось до 10 сентября 1941 года, а сам Смоленск был захвачен немецкими войсками еще в середине июле, хотя бои в городе шли до 28 июля.
Возникала реальная угроза полного окружения не только Киева, но и всего фронта. Несмотря на ожесточённое сопротивление, немцам всё же удалось 12 октября замкнуть кольцо окружения и вся Киевская группировка наших войск оказалась в котле.
В реальной истории это произошло 15 сентября, но сейчас всё идёт по-другому.