Боем живет истребитель
Шрифт:
Подвиг случайным не бывает. Он созревает незаметно, исподволь, а потом вспыхивает ярким факелом, как таран Льва Шиманчика.
Жаль уходить из Адлера.
На его земле лежат обломки первых сбитых нами стервятников.
Где-то в горах и в море остались наши товарищи.
В честь их утром 11 февраля мы дали прощальный салют из пистолетов. Завели моторы, взлетели, взяли курс на Белореченскую.
Дружно покачали крыльями: прощайте, друзья, оставшиеся здесь навсегда, прощай, Адлер - город орел!
Глава III.
2 февраля 1943 года закончилась историческая Сталинградская битва. Много лет спустя после войны на открытии грандиозного мемориального комплекса в Волгограде Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев скажет: "После битвы на Волге война длилась еще более двух лет. Предстояло еще многое вынести, многое совершить. Но исход событий был уже предопределен".
Мы все радовались великой победе, гордились ею, завидовали тем, кто добывал ее своими руками, и понимали: впереди еще много и много испытаний.
Летим в Белореченскую... Перелет этот - лучшее свидетельство успешных действий наших войск. Но почему каждому немножко грустно и тревожно? Не трудно догадаться: многих товарищей потеряли...
Что нас ждет впереди?
Переваливаем через горы - открывается белая, покрытая снегом земля. Из весны - в зиму! В Сочи зелень и солнце, а тут - поднимаем винтами снежные вихри при посадке.
Аэродром в Белореченской только вчера оставили фашисты. Они не успели здесь ничего разрушить и, к нашему счастью, произвести минирование. К счастью - потому, что мы были неосторожны и легко могли попасть в беду. В дальнейшем враг еще проучит нас, но тут все обошлось благополучно.
Нам понравились добротные немецкие землянки: в них все было оборудовано основательно, с комфортом.
Освоение аэродрома прошло быстро. Затем отправились знакомиться с Белореченской. Большая, почти не разрушенная станица. Местные жители - казаки. Увидев нас, они выходили на улицу с яблоками, кринками молока, свежеиспеченными пирогами.
Нас встречали как героев-освободителей. А мы, особенно молодые, смущались и робели перед бурным излиянием добрых чувств. Мне почему-то казалось, что все это происходит в Батайске и вот-вот появится дед Анисим, кинется обнимать нас, целовать... А, собственно, за что? Мы же еще, по существу, ничего не сделали. Только набираемся ума, боевого опыта.
Но белореченцам было абсолютно все равно, что мы думаем о себе. Они видели в нас своих освободителей и оказывали достойный прием.
Ребятишки, девчонки ходили за нами толпами. Женщины и старики умоляли каждого зайти в дом, посидеть, поговорить.
Вскоре выяснилось, что казаки еще толком ничего не знают о Сталинградской битве. Откуда им знать, если только вчера ушли немцы?
Комиссар полка тут же снабдил многих из нас свежими газетами.
– Читайте, рассказывайте людям - лучшей новости им не надо, - сказал он.
Пожилые казаки и казачки, набившись в чей-либо дом, затаив дыхание, слушали
Вечерами в станице гремела музыка - молодежь веселилась, танцевала. На исконную казацкую землю пришел большой и светлый праздник.
Разделив с местными жителями радость освобождения, мы снова включились в боевую работу.
И вот тут-то судьба свела нас, молодых, с человеком, недолгая, но яркая боевая жизнь которого впервые оставила в душе каждого из нас искру, которая загнала в самые потаенные уголки нашего сознания чувство страха.
Сегодня я могу со всей категоричностью утверждать: нельзя считать себя настоящим летчиком-истребителем до тех пор, пока полностью не избавишься от чувства страха. Думаю, что никто не возразит против этой немудреной истины. Однако познается она лишь при каких-то особых, исключительных обстоятельствах.
Именно таким обстоятельством стала для нас встреча с удивительным человеком - командиром звена 502-го штурмового авиационного полка лейтенантом Ляшенко Варварой Савельевной... Да-да, Варварой Савельевной - отважной летчицей, которую мы узнали еще в Адлере. Наши полки стояли там рядом.
Она запомнилась нам молодой, красивой и... убитой горем.
Ее история поразила нас.
Воспитанница одного из украинских аэроклубов, она служила в 502-м штурмовом авиаполку, летала на связном По-2. Ее муж, летчик Алексей Орехов воевал на истребителях. И однажды не вернулся с задания. Когда стало ясно, что его не дождаться, Варя обратилась к командиру с просьбой разрешить ей летать на "иле". Командир попробовал отказать: у Вари был на руках двухмесячный ребенок. Но Варя от своего не отступалась, да, кроме того, к командиру пришла целая делегация девчонок-парашютоукладчиц:
– За ребенком мы будем смотреть, разрешите Варе летать на штурмовике...
Спустя некоторое время замполит майор Ширанов сообщал в политдонесении:
"Лейтенант Ляшенко Варвара Савельевна, кандидат в члены ВКП(б), имеет 12 боевых вылетов, за проявленное мужество и отвагу в борьбе с немецкими оккупантами дважды награждена правительственными наградами..."
Варя заняла в боевом строю место своего мужа и достойно продолжала его дела.
Нам очень хотелось познакомиться с Варей поближе, поговорить по душам. Но война быстро нас разлучила:
502-й перебазировался в Майкоп.
Однако на этом наши встречи не закончились. Они продолжались в воздухе мы сопровождали штурмовиков во время боевых вылетов. "Илы", как правило, шли через наш аэродром, мы пристраивались к ним и вместе следовали к линии фронта.
Варя пришлась всем нам по душе - каждый хотел сопровождать именно ее. В первом же вылете, когда я был ведущим четверки, Варя связалась со мной по радио:
– Скоморох, подойди поближе - надежнее будет прикрытие, - полушутя сказала она.