Боеприпасы на зиму
Шрифт:
— Ты мышь! — взвизгнул профессор Нимнул. — Ты вообще не должна мыслить!
МакМиллан, к удивлению пленников, тона не принял:
— Ну-ну, Нортон, — протянул он покровительственно. — Будьте конструктивней. Они, возможно, и выглядят как грызуны, однако перед нами не звери. Обращаться с ними, как с животными, мы не станем.
— Н-н-не станете? — пролепетал изумленный Дэйл.
МакМиллан нехорошо усмехнулся.
— Так точно, парень, — он склонился вперед и навис над клеткой. — Со зверей спроса нет. Их либо режут, либо продают в зоосад. А вы, малыши — вы не звери. С вас спросят
— Но мы же раскрыли заговор! — в отчаянии воскликнул Чип. — Спасли президента и его дочь! Почему вас не… — он запнулся, вовремя проглотив окончание фразы. Впрочем, МакМиллан продолжил ее сам:
— …почему меня не упекли за решетку? — он фыркнул. — Дорогие грызуны. Вы хоть раз задумывались, был ли в моих действиях состав преступления?
— Как это? — недоверчиво переспросила Фокси.
— А так, — жестко бросил МакМиллан. — Я, к вашему сведению, от первой до последней секунды исполнял свой долг. Защищал президента.
— Но как же Черный Стол?! — пролепетала Гаечка.
— Черный стол? — МакМиллан улыбнулся. — Я на них никогда не работал. На ЧС работал Сноу, один из многих подрядчиков ЦРУ. И когда Сноу напортачил, создав ТЕБЯ, о смертоносная мышка, я сделал все, чтобы не дать его ошибке принести стране вред.
Он скрестил на груди руки.
— Сенатские слушания длились три месяца. А итогом расследования стало… вот это! — на стол со звоном упала медаль. Пораженные Спасатели молча уставились на награду.
— Надо смотреть шире, — холодно бросил МакМиллан. — Я, конечно, в ваших глазах был чудовищем, но все что я сделал — было моей работой. И выполнял я ее хорошо. Пока кое-кто… — он склонился над столом, упершись обеими руками. — Пока КОЕ-КТО меня не взорвал.
Повисла тишина. Нимнул злобно хихикнул.
— Попались, голубчики. Больше вы не помешаете моим… То есть, нашим, НАШИМ планам.
Чип, сглотнув, шагнул вперед и обнял Гайку за плечи. Поднял глаза на МакМиллана.
— Раз вы теперь знаете, что мы разумны, — сказал негромко, — Почему бы и вам не взглянуть на происшедшее с другой точки зрения? Я тот самый бурундук, которому вы хотели ввести яд, пока я лежал без сознания в больнице. Вы похитили мою жену, проводили над ней эксперименты, превратили в живое оружие. Заставили совершить убийство…
Гайка вздрогнула, но Чип лишь крепче стиснул ее в объятиях.
— Мы не совершали никаких противозаконных поступков, — сказал он тихо. — Мы точно так же, как и Секретная Служба, пытались предотвратить покушение на президента. И справились с задачей, — добавил он жестко. — Если б не мы, президент США погиб бы прямо на открытии Конгресса Мира от руки моей Гаечки, исполняющей внедренный ВАМИ приказ.
Чип поднял голову и смело посмотрел МакМиллану в глаза.
— Конечно, мы маленькие и беспомощные, — произнес он тяжко. — Мы в вашей власти. Но вы теперь знаете, что мы не животные. Мы такие же разумные существа, как и люди, мы обладаем эмоциями, фантазией, совестью. А вы? Вы обладаете? — он шагнул вперед. — Хватит ли вам совести уничтожить нас только за то, что мы выглядим иначе?
МакМиллан усмехнулся.
— Во-первых, пушистик, у ЦРУ нет понятия «совесть». Уж это ты должен знать, коли зовешь
Чип из настоящего скрипнул зубами. В самом деле. С чего он взял?
У МакМиллана имелись куда более широкие, далеко идущие планы.
Глава 10
С вертолета развернули прожектор.
«Врешь», — мысленно сказал Темир. — «Мой час еще не пробил»… — и, петляя, рванулся прочь, отвлекая внимание от беззащитных друзей.
Далеко убежать ему не удалось. Автоматная очередь взметнула вулканчики песка на пути, следопыт резко свернул, бросился в сторону, еще раз — и покатился по земле, с воплем прижав ладони к глазам, когда рядом взорвалась ослепляющая граната.
Вспышка чудовищной интенсивности временно лишила зрения и прочих беглецов, в страхе следивших за поимкой Темира. Хуже всех пришлось Таурону, с его чувствительными глазищами, сильно пострадала и Фокси. Но даже таким, ослепшим и беспомощным, зверянам все равно оставался шанс на спасение, если бы не старый Эрих, почти утративший рассудок от потери драгоценного груза.
Громко крича, обезумевший лемминг бросился бежать, не разбирая дороги. Людям его крик, естественно, показался писком, но беглецов выдал и писк. Прожектор развернулся в сторону их укрытия.
Несчастные этого даже не заметили. Дрожащих, беспомощных, их по-одному подбирали солдаты и бросали в мешок.
Всех, кроме Фокси.
Летучая мышь отличалась от спутников уникальным умением — для нее зрение было не единственным, и даже не главным средством познания мира. Слегка оправившись от первого шока, Фокси задействовала сонар и «огляделась»; открывшаяся ей картина заставила летучую мышь пискнуть, схватить лапками маленького Тумана и, двумя взмахами, взлететь к трещине в ближайшем утесе. Прожектор с вертолета за ней не последовал, очевидно, столь крохотную цель было плохо видно с шестидесяти метров.
Забившись в укрытие, Фокси спеленала ослепшего Тумана крылом и оцепенела, стараясь не выдать себя ни единым движением. На тусклой сонарной «картинке» она видела, как солдаты изловили Темира, Таурона и Эриха, сунули всех троих в общий мешок и, вместе с фургоном, который рядом с людьми казался игрушечной машинкой, забросили в вертолет. Двое десантников остались там, а двое других начали прочесывать местность, водя по сторонам могучими фонарями. Фокси судорожно выдохнула.
— Ты как, живой? — спросила шепотом. Туман всхлипнул.
— Ослеп…
— Не болтай глупостей, все пройдет через минуту.
Дварг зажмурился. У него непроизвольно дергалось ухо.
— Это конец, да? — спросил тихо. — Все погибли?
Фокси стиснула зубы.
— Пока нет. Их изловили живьем.
— Ты видишь? Как?
— У меня сонар.
— А-а-а… — протянул Туман. Шмыгнул носом. — Прости, что я так… Испугался. Я должен вернуться. Спасти отряд. Я отправился с Эрихом, чтобы совершить подвиг, а вместо этого…
— Фшш! — летучая мышь встряхнула юного дварга. — Опомнись. Подвиг должен иметь смысл, иначе это просто самоубийство, а не подвиг.