Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике
Шрифт:
–Угадала. Его стало так много, что они этот камень использовали всюду. Высекали огонь, к примеру. У каждого на шее болтался амулет из этого камня, это был своего рода талисман. Он был незаменим в магии привлечения удачи. Использовался он и как огниво, а также им чистили воду. Погружали в воду— и мутная вода делалась чистой. Потому и озеро Иссык-Куль славится своей чистотой и с тех пор не замерзает.
–Знатное сказание старины замшелой… А с мальчиком что стало?
–Керим, по-русски Кремень, приобрел влияние как первый открыватель свойств камня.
–Ага. Если младший братишка Керима—первый Кремень, то Керим— нулевой Кремень. Это тайна, до которой надо дорасти?
Кремень вздохнул.
–Что делать с тобой?.. Расскажу дальше. Видишь ли, черный кремень кочевники использовали и для других целей. Шаманы толкли его в порошок и нюхали. Таким способом они попадали в темпоральные пузыри.
– Что это?
– Слои параллельного мира – мира, нанизанного на пространство, как на ось.
– Как так?..
– Сейчас объясню. Люди ощущают пространство, скользя по оси времени: в этой точке они здесь, в другой— они там. Но мы вправе представить обратное: что время «нанизано» на пространственную ось. Тогда все станет по-другому. Время станет производным фактором, функцией, как прежде пространство на стреле-времени– есть такое понятие в термодинамике.
–Похоже на бессмертие…
–Ты будешь права, если остановиться в одной точке плюс максимально заморозить процессы в организме, как делают некоторые экспериментаторы. Перемещаться, задавая мысленно конечную точку, из одного мгновения в другое, из одной эпохи в следующую и наоборот, меняя пространственные картинки – это ли не бессмертие?..
–Похоже на бессмертие буддийских мумий— полуживых-полумертвых сущностей.
–Может быть, они только с нашей точки зрения полумертвые. Они способны думать, так как мысль— производное времени, но не пространства. Кто знает, возможно, мы живем в мире, придуманном ими.
–А если расхотят думать?
Кремень усмехнулся.
–А как ты думаешь? Может ли мир оттого кончиться, исчезнуть? Но я думаю, что мир стабилен. Просто тогда будут думать за них.
– Кто же?
– Другие сущности. Искусственные интеллекты, например.
– Насмешил. Что могут искины придумать без ума и без совести?
– Не смешно. Думать можно и без этих понятий. А вообще хорошо, что душа и совесть не материальны и потому не подвержены программированию. Это значит, что искинам нас никогда не осилить.
– Я слышала, что госпожа Когнинейбо ищет материальную основу души.
– Госпожа Когнинейбо? Откуда ты ее знаешь?!
– Я… как-то случайно проходила мимо «Садов Семирамиды» и услышала разговор…
– С кем?!
– Ты будто меня допрашиваешь, Крен.
– Извини.
Кремень отвернулся, будто раздумывая о чем-то, но быстро взял себя в руки. Плоским камешком он швырнул в озеро и начал отсчет «блинов» на его поверхности.
– Раз, два, три, четыре…двенадцать!
–Ловок же ты, Крен.
–Это
– Нет, Крен, не пора.
– Почему так?
Мария затянула потуже поясок замшевой куртки и стряхнула невидимые пылинки с ее рукавов. Потом встала и прошлась около валуна. Оставшийся на нем Кремень внимательно следил за девушкой. Он видел, что та в затруднении. Хотела что-то сказать, но не решалась. Наконец, поправила прядку, выбившуюся из-под косынки, и сказала:
– История твоя замечательна. Дети заслушаются. Но она неправдоподобна.
– Почему ты так думаешь?
– Тут нет логики. – Она подошла ближе и посмотрела ему в лицо сверху вниз.– Я никогда не поверю, что в основе твоего рода лежит преступление, пусть и сделанное маленьким мальчиком. Впрочем, не таким уж и маленьким. Двенадцать лет— это срок.
– Еще какой срок!
Мария снова посмотрела ему в глаза, но, опустив голову, промолчала.
Он схватил ее за руку.
– Нет, уж, если начала, то говори. Без слов я не пойму твоих мыслей или пойму их неправильно. Соберись и сформулируй свои претензии ко мне. Или это претензии ко всему клану Кременей?..
Мария невесело усмехнулась.
– Помнишь, ты рассказывал о несчастном случае, в котором погибла твои жена и маленький сын? Ты говорил, что никогда не простишь себе, что их круиз был проплачен деньгами олигарха. И вот на тебе, на их паром обрушился гигантский эвкалипт при переправе через реку…Все, кроме них, выжили. Почему, ты думаешь, так случилось? Ответ напрашивается сам собой.– Мария сделала паузу, в течение которой Кремень не сводил с нее глаз. – Потому что отрицательное рождает отрицательное. Про того олигарха известно, что в период ликвидации денежной системы он эмигрировал со своими нажитыми нечестным путем деньгами, наговорив на Империю много напраслины. Вот и все, что я хотела сказать, надеюсь, ты понял.
Она снова села на валун и принялась сосредоточенно вытряхивать из кроссовок мелкий приозерный щебень.
– Да, я понял тебя и спасибо. Спасибо за то, что своим укором ты невольно сделала комплимент мне. Ведь ты не веришь потому, что якобы такое зловещее событие как гибель каравана не могло породить ничего хорошего, в том числе и меня.
– Типа да, – сказала она, не отрываясь от своего занятия.
– А я хороший потому, что дружу с такой хорошей, как ты?
Мария искоса взглянула на Кременя.
– Нет, не потому.
– Ну да. Христос простил разбойника, и это был первый, кому он пообещал рай.
– Потому что разбойник первым обратился к нему с такой просьбой, а, значит, признал его высшим.
– Ах, вот оно как… Ок, замнем для ясности. А относительно легенды…Что и говорить, отдаю дань справедливости, ты почувствовала лажу. Это хорошо. Хотя это не совсем она. Скорее, недоговоренность. Каюсь, я умолчал о конце этой легенды, потому что не хотел звездиться, переливаться гранями, как бриллиант на прилавке. Конец таков.